Лидия шла в красивом платье, по садовой дорожке, вымощенной разноцветной брусчаткой, слева и справа располагались стройные ряды ярких и разноцветных цветов. Глядя на них, она не могла сдержать себя и рвала их поочередно – то с одной, то с другой стороны. Вдалеке слышался заливистый детский смех, и ее с цветами тянуло именно туда. Она шла, любуясь на свое платье и природу вокруг.
По ощущениям она приближалась к цели. В этот момент она увидела странную веревку серого, неприятного цвета, лежащую беспорядочными кольцами и петлями прямо на тропинке. Веревка резко контрастировала с яркими красками сна, цветами, дорожкой и мелодичными звуками смеха, казалась чуждой, непонятно, по какой причине находящейся здесь. Лидия торопилась к детям и не хотела пачкать свои туфельки, обходя веревку по траве, и несмотря на то, что внутренний голос буквально кричал ей, что не стоит так делать, все же она не прислушалась и пошла прямо по ней. Переступив через петли, она начала сбиваться с пути. Сначала вроде бы до этого прямая тропинка начала забирать резко влево. Идя по ней, она слышала, как голоса детей затихают и вскоре пропали вовсе. Далее она вообще оказалась в темном тупике, заваленном кучей полугнилых веток и листьев и наполненном неясными тревожными шорохами и невнятным шепотом. В этот момент она проснулась.
На следующий день были преждевременные роды, врачи несколько часов пытались спасти их, ее спасли, а ребенок задохнулся, опутанный пуповиной.
Лидия сидела в пессимистическом настроении, перебирая факты из недалекого прошлого. Первую беременность им не удалось сохранить: ребенок родился мертвый. Накануне этого трагического события ей как раз и снился сон о цветах и веревке.
Уже спустя несколько месяцев, выйдя из депрессии, вспоминая этот сон и обсудив его с мамой и бабушкой, она поняла свою ошибку: нельзя было наступать на веревку и петли – это очень плохая примета, особенно для беременной.
С того времени она очень настороженно относилась к своим снам и дала себе слово внимательно слушать себя, внутренний голос и интуицию, однако все было хорошо, тревожных сновидений больше не было.
