Большой павловопосадский платок покрывал ее плечи. Седые волосы на прямой пробор, мягкий взгляд голубых глаз и улыбка.
– Мне скоро 83!
– Хороший возраст, Анна Владимировна!
– Как сказать! Тело уж не то, не слушается, делает, что хочет. То здесь заболит, то там заколет, то голова ненароком закружится, – она по-прежнему улыбалась.
– Так ведь годы делают свое дело, организм изнашивается, Анна Владимировна!
– Вот именно! А мне ведь только сейчас жить захотелось! Жизнь моя такая, как у многих женщин моих лет. Детство выпало на войну. Мы с братишками нелегко ее пережили, не все выжили. После восьмого класса пошла учиться. Там Илюшеньку своего встретила. Замуж позвал, я и пошла. Человек хороший был, покладистый, рукастый. Там и дети: один, второй, третий. А времена нелегкие, послевоенные. Их надо было кормить, растить, одевать. Нас с отцом и дома-то почти не было. Все время на работе.
Она покачала седой головой в такт своим воспоминаниям.
– Тогда ведь не думалось ни о здоровье, ни о болезнях, жили себе и жили. А уж коли заболеет кто, так сами старались справляться, – она опять улыбнулась. – Так и выросли дети мои, а там уж и внуки пошли! Илюшенька рано нас покинул, так я на внуков переключилась. Работала до последнего, сколько сил хватало, чтобы они себе ни в чем не отказывали.
Я слушала рассказ Анны Владимировны и думала, что их поколение было особенным.
– Так что ж сейчас? Здоровьем решили заняться?
Она словно не услышала меня, взглянула куда-то в окно и продолжила:
– Все повырастали, так я решила в деревню перебраться. Там дом остался. Хозяйством обзавелась. Хорошо там у нас! Лес вокруг, тишина!
Она замолчала, потом серьезно взглянула на меня и твердо произнесла:
– Так я только сейчас о жизни задумалась! От дома моего тропка к лесу бежит, а оттуда к озеру уходит и за горизонт. Так я повадилась по ней каждый день ходить, на закаты смотреть. Красота какая, не оторваться!
А однажды чувствую, в сердце моем благодарность зашевелилась. Такая тихая поначалу, незаметная, а потом все сильнее, сильнее. За все! За жизнь мою нелегкую, за детей-внуков, за то, что жива до сих пор!
Она снова заулыбалась.
– И тогда я поняла, что жить хочу! Словно жизнь только началась! И так мне сейчас здоровье нужно, доктор! От вас теперь зависит, сколько еще проживу. А уж в сердце моем благодарности на всех хватит!
Я просматривала ее анализы и обследования, пока она говорила. Они были во многом лучше, чем у молодых:
– Сколько на ваш век выпадет, Анна Владимировна, столько и проживете!
– Так мало осталось, – продолжала она, – я же понимаю это! И вся радость моя теперь в благодарности. Дайте мне такую возможность. Я жить хочу!
Напоследок она встала и сделала то, что я видела только в кино. Поклонилась низко в пояс – медленно и широко, как в русских традициях.
– Спасибо, доктор!
Накрыла голову платком и вышла.
Зачем мне лишние проблемы
Молодой грузный мужчина сидел в очереди, поглаживая свой изрядного объема животик, и спокойно ждал приема.
В кабинете был весел, эмоционален, размахивал руками и совсем не походил на нуждающегося в помощи.
– Доктор, за последние три года я набрал лишний вес. Отрастил живот, мало двигаюсь и все время ем. Появились одышка, головная боль, слабость.
Не стесняясь, он снова стал поглаживать свой живот. Молодой человек не только не расстраивался, но даже гордился лишними килограммами, словно это был признак успешной жизни.
– А как вы заметили, что это началось именно три года назад?
– Как же не заметить?! В тот год я сменил работу, – он начал с удовольствием рассказывать, – раньше я много ездил и общался по своей основной деятельности. Вел активный образ жизни. Потом все изменилось. Сейчас работа обязывает меня сидеть дома за компьютером. А когда я смотрю в монитор, все время ем. На улицу выхожу только по делам. Я даже еду заказываю онлайн!
– Зачем же вы обратились к врачу, если знаете, что источник ваших физических проблем – малоподвижный образ жизни?
– Хочу узнать, сказались ли перемены на моих анализах. Я ведь хочу быть здоровым и красивым!
Он улыбнулся, и было видно, что это не праздные слова, красота и здоровье важны для него.
– Ну хорошо, а как же жена, дети?
