Житие Ивана, уже не совсем дурака в новое время, в постсоветскую эпоху
По мотивам народных сказок.
В лихие 90-е в неком царстве, в некотором государстве жил-был Иван-дурак. В то время свободы начались рыночные и решил он бензином торговать. Подмазал печку, просушил, шланги приладил. Разбил копилку, деньги в сумку ссыпал, в Омск съездил, цистерну А-80 купил. Слил цистерну на нефтебазе, печку заправил и встал на людное место торговать. Хоть и дурак Иван, но книжку по экономике читал и решил за счет цены невысокой на рынок вклиниться. И получилось, сразу к нему очередь выстроилась. За день расторговал печку. Деньги домой принес, жене Василисе хвастает: «Вот, говорят дурак я, не дурак – коммерсант! Скоро сапоги тебе справлю, а там и экскаватор починим». Улыбнулась Василиса, по головке Ивана, погладила, а как он успокоился так и спать уложила.
Наутро Иван заправился, выехал, торгует. Не нарадуется торговле бойкой. Тут «ЛэндКрузер» подъезжает. Очередь распалась, из «Лэнда» выходит Добрыня Никитич. На шее у него златая цепь. Та, на которой раньше у Лукоморья кот ученый сидел. Кот сейчас, сами понимаете, где.
– Здорово, мужик. Крыша есть? – Не понял Иван:
– Какая крыша? Не видишь что ли – на дороге стою.
– Ты что, мужик, понятий не разумеешь? Кого из наших знаешь, кто тебя знает, платишь кому? – Добрыня сердиться начал.
– Платить никому не плачу. Иван-дурак я. Личность известная. Меня все знают, и Илья Муромец, и Серый Волк, да и Петька с Василием Ивановичем.
– Ну так бы и сказал. Это ребята серьезные. Привет передавай.
Залил Добрыня бензин, рассчитался аккуратно и уехал. Иван посмотрел ему вслед и остался очень доволен. И Добрыниным визитом, и собой, в особенности. «Ай да молодец я, даром говорят, что дурак. И не соврал нисколько, и не сказал Никитичу что Серый за мной по сей день гоняется, а Василь Иванович за Анку отомстить поклялся и ждет когда я в реке Урал купаться буду, с пулеметом на берегу сидит».
Торгует Иван. Пистолет в баки бензин льет, он деньги считает. Но как в песне поется «покой нам только снится» – видит Иван, Баба-Яга в ступе приближается.
– Здравствуй, Ваня. Давно тебя в печке не жарила. Садись на лопату – посолим, поперчим, в печи запечем. Гостей позовем. Ты самый почетный будешь – в центре стола посадим. – И лопату к Ивану протягивает.
Иван хоть и дурак, но «Вий» Гоголя читал – ножик выхватил и круг от нечистой силы им вокруг себя очертил. Потыкала Баба-Яга в него лопатой. Не получается.
– Эх, Ваня, я ведь по-хорошему хотела. Пеняй на себя. – Достает красные корочки, выставила их впереди себя. Круг мигом исчез. И сама Баба-Яга преобразилась – стала элегантно одетой деловой старухой.
– Гражданин, вот мое удостоверение проверяющего. Потрудитесь предъявить акт согласования выбора земельного участка под вашу передвижную АЗС, лицензию на право торговли.
Растерялся Иван. Красных корочек и лицензий не знал он раньше. Ляпнул про то, что Серого знает – не помогло, Яга того подельником привлечь пригрозила. Достала она бумагу и протокол состряпала. Сунула Ивану экземпляр:
– Вот, милок, не захотел по-доброму – теперь хуже будет. Приходи завтра к десяти ноль-ноль на административную комиссию. – Счетчик на печке опечатала. – Не вздумай сорвать. За незаконную торговлю срок схлопочешь.
Улетела Баба-Яга. Иван голову повесил, пригорюнился. Давай протокол читать. А там про все его подвиги написано. И как щуку сетью ловил (незаконный промысел рыбы), и как старого царя заставил в кипящее молоко прыгнуть (умышленное убийство) и прочая, прочая. Совсем худо на душе стало. Поехал домой, рассказал все Василисе. Та и говорит:
– Не печалься раньше времени, Ваня. Это горе – не горе. Горе впереди. За щуку и царя тебе срок давности вышел – не привлекут. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Лет Иван, а Василиса семь трав на киселе развела, восемь бабочек разноцветных там замочила, взбила миксером и на сковороде десять билетов «МММ» испекла. Остапа Бендера позвала. Тот за десять билетов лицензию и акт справил. Будит Василиса Ивана утром:
– Вот, Ваня, тебе лицензия и акт. Иди на комиссию, покажи бумаги. Скажи, дурак ведь я, бумаги дома было забыл, впредь исправлюсь.
Сделал Иван как Василиса советовала – и в правду: отстали. Залил он снова печку, выехал торговать. И почти сразу Змей Горыныч к нему летит. Он ныне пожарным инспектором работает. А с ним Баба Яга. Понял Иван: опять приставать будут. Вспомнил, что лучшая защита есть нападение. Кричит Змею:
– Горыныч, ты со своей огненной пастью подходить сюда прав не имеешь. Пожар сделаешь – я тебя в тюрьму упеку.
Змей пасть закрыл. Иван как бы ненароком бензином на него слегка брызнул – теперь точно не откроет, сгореть побоится. А молчащий проверяющий чиновник – это уже полбеды. Но Змей не просто так к Ивану прилетел, с бумагой заготовленной. Подошел он и молча документ с большой печатью протягивает. В нем полный запрет на работу всех передвижных АЗС в городе. В целях повышения пожарной безопасности, предотвращения загрязнения окружающей среды и прочая, прочая. Не растерялся Иван, достал домкрат и ключи, скрутил с печки колеса. И говорит Змею с Бабой Ягой:
