– Эй, – выдохнул я, хватая за руку Джессику, на цыпочках выходящую из детской.
– Прекрати, Изон. Я не в настроении.
Она всегда была не в настроении. И речь даже не о том настроении, которое требовалось в спальне. Хотя к этому она тоже никогда не была готова.
Я крепко сжал ее руку.
– Да ладно тебе. Нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно! – закричала она, повернувшись ко мне.
Приготовившись к войне – и поражению, – я аккуратно закрыл дверь в спальню нашей дочери.
– Тише, ты ее разбудишь.
– Не нужно мне об этом напоминать. Именно я укладывала ее спать, пока ты зависал в гараже, представляя себя Билли Джоэлом за этим дурацким пианино.
Да. Она была абсолютно права. Хотя на самом деле я пытался походить на себя самого, на Изона Максвелла, и старательно выжимал из кончиков пальцев последние капли лирики, чтоб сочинить чертов припев, который позволит уберечь нас от потери дома в счет долгов.
– Здесь нет победителя, Джесс. Пока я трачу весь день, пытаясь написать хотя бы самую дерьмовую песню, которую смогу продать и продержать нас на плаву еще несколько месяцев, ты ненавидишь меня за то, что я все время работаю. Если же я брошу все и начну помогать тебе с ребенком, мы потеряем дом, и ты все так же будешь меня ненавидеть. Что я, по-твоему, должен делать?
Она широко распахнула глаза, темные брови поползли вверх. За три года брака я набрался достаточно опыта, чтобы понимать: то, что сейчас сорвется с ее уст, будет абсолютной правдой, с ее точки зрения. Я также знал, что эти слова ранят меня до глубины души.
– Ты должен быть в состоянии содержать свою семью!
Да. Технический нокаут.
Умерив свой пыл, я закрыл глаза и сосредоточился на ее прерывистом дыхании – тяжелом, как наши отношения.
– Я пытаюсь.
– И в какой момент твоих попыток стало уже недостаточно?
Мои глаза полезли на лоб, когда до меня дошел смысл сказанного. Это был не просто удар по моей карьере. Эти слова были применимы и к нашему браку, к моему статусу безработного.
Стиснув зубы, я предупредительно сказал:
– Не говори того, о чем пожалеешь.
Мы поклялись никогда не использовать развод как угрозу, и по большей части нам это удавалось. Но в течение последних шести месяцев, с тех пор как родилась Луна, слово на букву «р» почти ежедневно слетало с ее губ. Каждый раз это выворачивало меня наизнанку, но я продолжал ходить вокруг нее на цыпочках уже так долго, что забыл, как может быть по-другому.
В ее голубых глазах заблестели слезы.
– Ты обещал мне, Изон. Ты поклялся в тот день, когда мы увидели две маленькие розовые полоски на тесте на беременность. Ты же знаешь, каким было мое детство, и ты поклялся, что наш ребенок с подобным не столкнется.
Все это было правдой.
И хотя мне приходилось нелегко, я старался обеспечить ей все, о чем я мечтал в момент, когда она шла к алтарю в кружевной вуали, скрывающей ее широкую улыбку. И наша сегодняшняя жизнь была далека от ветхого фермерского дома, в котором она выросла.
– Это нечестно. – Я многозначительно обвел взглядом наш дом в две тысячи квадратных футов, с тремя спальнями и двумя ванными, который мы окрестили поместьем Максвеллов. Он находился дальше от центра Атланты, чем изначально хотела Джессика, но был одним из немногих домов с подвалом для студии, который мы могли себе позволить. Студию мы так и не оборудовали, потому что… случилась реальная жизнь.
Точнее сказать, случилась Луна Джейд Максвелл.
Мы пока что не планировали заводить детей. Нам с Джессикой хотелось пожить для себя, прежде чем создавать семью. Как там говорится, «хочешь рассмешить бога…»? Не успели еще высохнуть чернила на моем контракте со звукозаписывающей студией, как я нашел Джессику, стоящую на четвереньках в ванной и сжимающую в руке положительный тест на беременность, пока по ее щекам струился нескончаемый поток слез.
Было ли время подходящим? Конечно, нет. Особенно учитывая то, что несколько месяцев спустя мой лейбл забраковал альбом, а затем и вовсе отказался от меня.
Стало ли рождение Луны с ее каштановыми волосами и медовыми глазами, которые были настолько уникальны, будто этот цвет создавался специально для нее, самым потрясающим событием в моей жизни? Несомненно.
Мои плечи поникли, и я сжал переносицу, пытаясь собраться с силами.
– Послушай, можем мы на какое-то время приостановить этот разговор? Мне нужно принять душ и приготовить закуски, чтобы, как только Луна проснется, отвезти ее к Робу и Бри.
– Ах да, мы ведь не можем позволить себе няню, поэтому нам приходится полагаться на помощь моей лучшей подруги, чтобы провести с ними время.
Из моей груди вырвался стон. Боже, она никогда не упускала возможности задеть меня за живое. Она вела себя так, будто я был единственным взрослым человеком в этом доме. Она хотела быть домохозяйкой, как Бри. Мне тоже этого хотелось. Но когда дела стали плохи и мои сбережения приблизились к нулю, Джессика ни разу не подошла и не спросила, что она может сделать и чем может помочь нашей семье. И да, мне было обидно, но я никогда не вымещал свое недовольство на ней.
