1. Пролог
Я иду по широкому холлу вглубь роскошного особняка клана Макарских. В нем даже есть собственная библиотека, столь излюбленная моим мужем. Цокот каблуков по мраморному полу отражается от стен и отсчитывает секунды до приближающегося апокалипсиса.
Знаю, что позже Вадим сорвет на мне свое негодование, но ярость клокочет внутри, не дает дышать. Мне до покалывания в пальцах необходимо вернуть Ирину Белогорцеву на место. Она совсем потеряла страх — устраивает секс-рандеву с моим мужем на моем же дне рождения!
Я заставлю эту дрянь опомниться и вернуться к собственному мужу. Как можно променять Яна Белогорцева на Вадима Макарского? В каком невминозе нужно все время находиться?
Для меня Ян — живое воплощение идеального мужа. Пытаюсь понять — моя злость на Ирину из-за моего раненого самолюбия, или потому что мне хочется защитить Яна? Как можно изменять ему с бесчувственным и холодным подонком?
С перекошенным от негодования лицом — о да, у меня аж скулы сводит, захожу в библиотеку и, естественно, застаю парочку там. Я должна понять, что они держатся отстраненно друг от друга не просто так, но гнев, как штора на шарнирах, мгновенно застилает мне глаза и я кидаюсь с репликой:
— О! Влюбленные голубки! — я редко подбираю слова и всегда остра на язык, но сегодня мое терпение достигает точки предела. — Не можете дождаться завершения вечеринки? Нужно срочно потрахаться? Ну, давайте начинать, не стесняйтесь. Я же почти своя. Семья, так сказать.
— Что ты несешь, дрянь? — шипит Вадим, а Ирина пялится на меня с выражением дикого ужаса на лице. Меня это даже не настораживает, хотя должно. Меня несет как снегоход на скользком повороте — попробуй останови.
— Кто из нас дрянь? — искренне удивляюсь, продолжая закатывать скандал. — Ты же про Ирину, не так ли? Вадик, когда ты спишь с ней, она не зовет тебя Яном? Нет? Странно, ведь он, в отличие от тебя, мужчина.
Вадим замахивается и бьет меня по лицу, едва не отправив меня в нокаут. Падая на пол, я замечаю темную фигуру у бара за дверью, ведущую в кабинет мужа. Но не придаю этому значения. Из-за звездочек от боли может привидеться, что угодно. Однако не собираюсь успокаиваться, хотя и знаю знаю знаю, что побоев мне потом не сосчитать.
— Иришка, расскажи, как ты объясняешь свое отсутствие сыну? Видишь ли, Нике уже четыре года, и она задает неловкие вопросы. Как подруга, ты должна научить меня врать собственному ребенку. Ведь наш папочка постоянно где-то пропадает.
Вадим кидается на меня, но его удары не достигают цели. Кто-то отталкивает его.
Наконец-то замечаю потемневшее от гнева лицо Яна. Еще чуть-чуть и потеряю сознание. То ли от понимания, что я натворила только что, то ли от боли в голове. Мне удается отползти к стене. Ирина бросает на меня полный презрения взгляд своих красивых глаз. Вадим тяжело дышит. Краснеет, сдерживая свою ярость, потому что при Яне не рискует ударить меня еще раз.
— Это правда? — спрашивает Ян у жены. Ирине даже не нужно отвечать — и так на лице все написано. Ян молча выходит прочь из библиотеки. Ира бросается ему вслед.
— Я убью тебя, сука, — обещает мне Вадим. — Ты — жадная тварь. Я дал тебе все! Вытащил из грязи, а ты так отплатила за это? Ян был моим другом и партнером!
Слезы текут по моим щекам, потому что знаю… знаю-ю-ю… что за этим последует.
Он снимает с себя ремень и начинает хлестать меня. От его ударов моя кожа горит — я пытаюсь защититься руками, но платье слишком открытое и он попадает мне по плечам, спине и груди. Мне больно и я почти не соображаю, но гордость и самолюбие не позволяют опускаться до просьб. Пусть бьет! Пусть!
Я, как обычно, потеряю сознание, а потом и вовсе спрячусь за стенами особняка и обо мне все забудут. Наступят дни тишины, потому что Вадику неприятно смотреть на мои синяки. Вечно я как живое напоминание его извращенной натуры. Когда-нибудь он обязательно меня убьет, и я уже не понимаю, боюсь я этого или нет.
Кто-то снова его останавливает.
Свекровь. Маргарита Алексеевна собственной персоной.
Она до неадекватного безумия любит своего Ваденьку. Но сама против любого насилия над женщинами. И хотя со мной у нее отношения практически на ножах, все же периодически старается защитить меня от припадков единственного сына.
— Будь мужчиной, проклятый ты идиот, — кричит она, выхватывая из его рук ремень. Ваденька всегда слушается маму. — Уходи. Видеть тебя не могу в своем доме.
— Ты меня выгоняешь? — удивляется он.
— Этот особняк принадлежит мне. И если это единственное место, где несчастная девочка может спрятаться от тебя, то так тому и быть. Иди, спи со своей Ириной, коли нравится, но ко мне, жене и моей внучке не подходи и на километр!
— И как же ты собираешься мне помешать? — Вадим смотрит на маленькую темноволосую женщину свысока, свернув свои губы в циничной усмешке.
— Поверь, найду способы, — Маргарита Алексеевна не боится его абсолютно. Она потеряла мужа год назад, но уверенности у нее хоть отбавляй. Она по-прежнему основной владелец семейной нефтеперерабатывающей компании и запросто может лишить своего сына наследства в пользу более нормальных племянников.
