Лоллис стала странно себя вести. Раньше она никогда не говорила о том, что её что-то не устраивает. Всё было размеренно и привычно. Меня это устраивало. В жизни должно быть что-то постоянное. И я никогда не был склонен к авантюрам, поэтому мне так комфортно было в этих отношениях. Лоллис всегда была спокойной, никогда не повышала голос, не жаловалась и не капризничала. Я даже иногда думал о том, что не знаю её до конца. Что творится в её голове? Но я не хотел ничего менять. Было слишком рискованно спрашивать, что её так заботит в последнее время. Это могло изменить привычное существование. А у нас уже годами выработана схема спокойных отношений. Где всех всё устраивает.
Но теперь я не знал, что и думать. Сначала её перестала устраивать работа. Лоллис уже несколько лет работала в FingerLickingGood1, где продавала сочные десерты. Тирамису, чизкейки, эклеры, фрукты в карамели, пахлава, маффины, макаруны, капкейки, пудинги, торты, пирожные, пироги, профитроли. Ей нравилось дарить людям счастье. Именно это чувство появляется у человека, когда он поглощает наивкуснейший десерт. Видеть искрящиеся глаза покупателей – было для неё всегда бонусом к работе. Но ей стало этого мало. И она захотела выучиться на кондитера. Я не понимал, зачем ей это нужно. Зачем усложнять собственную жизнь? Я архитектор, и могу обеспечить нашу семью. Зачем ей это нужно? А она как будто подумывала об открытии собственного дела, но не говорила об этом вслух. И я продолжал наблюдать за ней с настороженностью. Почему она захотела чего-то большего в жизни? Её что-то не устраивало? Что навело её на такие мысли?
Она училась несколько месяцев. Жутко уставала, хоть и не говорила об этом. Было заметно. Цвет её лица изменился, и глаза потухли. Что-то было не так. Но она не говорила. Может, она себя переоценивала? И совмещать работу с курсами стало непросто? Однажды она это бросила. И после этого я всё чаще замечал её задумчивое выражение лица. О чём она размышляла? Что заставило её усомниться в том, что всё в её жизни прекрасно?
Этим вечером она была особенно тихой. Приготовила еду мне на завтра. Я работал на дому, разрабатывал чертежи, и поэтому она тщательно следила за тем, чтобы я не забывал питаться. И когда всё было готово, она ушла, предупредив, что хочет провести немного времени со своей подругой Санни. Я удивился, что так поздно. Но Лоллис объяснила, что у Санни ночная смена, и той как раз нужна компания. Мне показалось, что это неплохая идея. Она развеется. И снова придёт в норму. Наши отношения наладятся. И Лоллис снова будет весёлой и беззаботной.
Знаю, я сама так долго его добивалась. Помню, как расстраивалась, понимая, что Финн до сих пор не забыл свою первую любовь. Сейчас это кажется незначительным, ведь мы уже много лет вместе. Я знаю, он любит меня, и ему больше никто не нужен. Но и замуж он меня не зовёт. Не знаю, стоит ли вообще надеяться на это? Он всегда с таким пренебрежением говорил о свадьбе. Мне не хотелось лишний раз поднимать эту тему. Мне было немного завидно, глядя на Санни. Хантер три раза делал ей предложение, прежде чем она согласилась. Я бы на её месте согласилась бы сразу! Чего тут думать? Годами встречаешься с одним человеком, разве это ни о чём не говорит? Но Санни, конечно, странная. Она слишком эмоциональная, впечатлительная. Постоянно болтает без умолку. Я молча выслушиваю, прежде чем мне удаётся вставить хоть слово. Но сегодня всё будет иначе. Я больше не могу носить это в себе. Теперь моя очередь выговариваться.
Санни любезно предложила мне прийти к ней на работу. По крайней мере, она будет занята, и я смогу ей всё рассказать. Она работала в билетной кассе кинотеатра Passion2. Да, это та самая сеть кинотеатров, что расположена по всей Северной Америке. И на ночные сеансы приходило не так уж много народу. В основном влюблённые парочки или подростки, которым хотелось потусоваться.
Я зашла в кассу к Санни, она меня радостно обняла и предложила сесть рядом. Пока она продавала билеты перед началом сеанса, я её не трогала. Мне нравилось наблюдать за тем, как люди плотным потоком идут к кинозалу, покупают напитки и попкорн. Здесь было так уютно.
Сеанс начался, и последние опоздавшие купили билеты. А мы с Санни остались в билетной кассе, и никто нас больше не тревожил.
– Ты хотела что-то рассказать? – спросила Санни, занося в таблицу количество проданных билетов.
Она уже много лет ходила с ярко-рыжим каре и ещё больше напоминала мне солнышко3.
– Да.
Может, стоило начать с того, что я бросила курсы? Я очень хотела стать кондитером, и именно Санни меня поддерживала. Она была искренне рада, когда мне удалось поступить на курсы. Она поддерживала мои начинания, и, казалось даже, что гордится мной. Так странно. Но, наверное, я в глубине души хотела получить одобрение от неё. Она закончила факультет английской литературы, и меня всегда задевало, что я не могу похвастать перед ней ничем подобным. А теперь вот могла. И если признаю, что мне не по силам эта учёба, то точно упаду в её глазах. Нет, этого я допустить не могла. Поэтому расскажу только про Райана.
