Маруся
У меня пятый размер груди. Это все, что вам нужно обо мне знать. Остальное не имеет значения. Никто не замечает цвета моих глаз, оттенка моих волос, стройности моих ног. И – моего внутреннего мира.
Я сейчас, естественно, говорю о мужчинах.
А они обо мне говорят так: ну эта, с сиськами. Или просто: ну эта – и рисуют воображаемые футбольные мячи на груди. Буфера, дойки, дыньки, шары, подушки безопасности – это все о них. “Сначала входят твои сиськи, потом ты сама”, – такое мне тоже не раз говорили.
А сейчас я слышу слова, произнесенные с мерзкой сальной ухмылкой:
– У тебя такие большие… глаза.
– А у тебя такой маленький, – парирую я.
– Че? – дергается похотливый орангутанг, подваливший ко мне на улице и откровенно уставившийся в вырез моей футболки. – Откуда инфа?
– Определила по расстоянию от большого пальца до указательного, – на ходу бросаю я.
И иду дальше. А он зависает, разглядывая свою ладонь. Сомневается. Значит, есть основания. Да пофиг. Я забыла о нем в ту же секунду. Даже не злилась. Я сегодня добрая.
Я освободилась пораньше и иду в кино на романтическую комедию с Дженифер Лопес. Это моя тайная порочная страсть – ванильные фильмы о любви. Я брутальная девчонка. Гоняю на мотоцикле, ношу кожаные штаны, мартинсы и татухи. Но иногда так люблю утонуть в розовом сиропе придуманной сказки… Просто, чтобы отвлечься и перезагрузиться.
* * *
Я не понимаю, почему не могу расслабиться и кайфовать от истории, где моя любимая актриса брутально дает всем люлей, а в перерывах женственно носит потрясающие платьишки. Мне как будто что-то мешает. Что-то свербит затылок.
Я оборачиваюсь. И замираю, чувствуя, что сердце остановилось. Облилось кровью. И снова забилось – зло, резко и импульсивно.
Слева от меня, на пять рядов сзади, сидит мой бывший. С расфуфыренной блондинкой, которую я знаю. Это Амалия, его коллега по работе. Значит, они… Значит, он…
Мы с Никитой были вместе два года. А четыре месяца назад он бросил меня, заявив, что у нас нет ничего общего. А с ней, видимо, есть. И, наверное, началось все это еще когда мы были вместе…
Но мне плевать. Серьезно. Я выбросила его из головы и из сердца. И забыла. Меня не волнует, что он с Амалией.
Но то, что он пришел с ней на романтическую комедию…. Это больно и обидно! Это бесит невероятно.
Я два года звала его на такие фильмы. Мне так хотелось смотреть красивую сказку, положив голову ему на плечо… Но он всегда отказывался. Говорил, что его тошнит от ванили и розовых соплей. И что он не выдержит и пяти минут.
Я хотела! А он мне отказал. А теперь смотрит на мою любимую Дженифер Лопес со своей бледной молью… Козел! Испортил мне день. И впечатление от фильма. И самооценку. И вообще – все!
Я вылетаю из кинозала. Бреду по улице, не разбирая дороги. Слезы? Нет, это не слезы. Это просто аллергия на мудаков.
* * *
А на следующий день Никита появляется в моем тату-салоне.
– Привет.
Я едва не роняю инструменты, которые готовлю к стерилизации.
– Видел тебя вчера.
– И? Чего пришел?
Видимо, мучает чувство вины. За предательство.
– Поговорить, – выдает Никита.
– Чего надо? – не могу сдержаться я.
– Слушай, я же тебе не грублю. Мы же с тобой остались друзьями…
– В жопу таких друзей. У меня есть друзья. Ты не в их числе.
– Вот всегда ты такая! – начинает закипать он. – Почему нельзя нормально поговорить?
– О чем нам говорить?
– Ну… как у тебя дела?
Ох ты, блин! Дела его мои интересуют. Четыре месяца не вспоминал, даже не позвонил ни разу, а теперь хочет знать о делах. Я не буду тебе помогать избавляться от чувства вины!
– Офигенно, отвечаю я. – Поговорили? Вали.
– Сиськи, – внезапно произносит Никита.
– Что?!
– Это единственное, что в тебе есть хорошего.
Я швыряю в него тяжелый альбом с эскизами. А могла бы и ножницы кинуть. И попасть. В глаз! У меня брат ножи с топорами метает, и меня кое-чему научил.
– Истеричка! – вопит Никита.
– Импотент! – вырывается у меня.
– Я импотент? А это не ты всегда стонала подо мной и просила ещё?
– Я имитировала! – ору я.
Это неправда. Мне было хорошо с ним. Очень хорошо. Я даже думала, что встретила того самого. А теперь… мне просто больно.
* * *
Я не собиралась на этот конгресс татуировщиков. Но поехала. Купила билет, села на самолет – и через час уже была в родном городе. Просто мне нужно развеяться. И отвлечься. И пообщаться с любимым братиком – это меня всегда стабилизирует и успокаивает. А крейзи-пати, на которую я отжала у него пригласительный – лучшее место для того, чтобы как следует оторваться.
И да, я надела вечернее платье с декольте. Прошли те времена, когда я влезала в утягивающие спортивные топики, а сверху накидывала свободные рубашки.
А не пошли бы вы все! Да, у меня есть грудь. И я не собираюсь скрывать этот факт.
Тут реально весело. Мне нравится. Но замутить не с кем. Все мужики либо откровенно пялятся, либо упорно отводят глаза. Видимо, я их ослепляю. А у меня в голове постоянно звучит голос Никиты: “Сиськи – это единственное, что в тебе есть хорошего”. Мудак! Знает, как меня все это достало. Бьет по больному…
Кстати, почему я о нем думаю? Я должна веселиться!
– Привет, Багира! – раздается позади меня приятный мужской баритон.
