Солнце едва скрылось за горизонтом. Легкий ветерок приятно тормошил коротко остриженные волосы, ласкал щеки и шею. Уже через несколько минут он перестанет быть столь приветливым. В пустыне холодает быстро, дневная жара скоро сменится ночным холодом. Юноша в форме кадета космической академии, сидя под огромной мачтой антенны, старался впитать каждый миг, каждое волшебное мгновение уходящего дня. Он прикрыл глаза и слушал ветер…
– Нил, до отбоя тридцать минут. Кадетам запрещено нарушать режим, особенно перед высадкой. Тебя не допустят.
– Ири уймись. У нас еще куча времени.
– Волнуешься?
– Есть немного. Терпеть не могу экзамены. Но тут другое.
– Боишься? Это нормально. Экзамен на выживание как-никак. Первый раз покинешь свой дом.
– Ири, списанный крейсер, вогнанный кормой в грунт на треть корпуса, трудно назвать домом. Жду не дождусь шанса покинуть это место. Хотя бы на две недели, – парень вздохнул и взглянул за горизонт.
– Приспособить под здание космической академии звёздный крейсер – отличная идея, на мой взгляд. Кадеты сразу привыкают жить в условиях приближенных к реальным. Опять же, корабль обеспечивает все потребности кадетов и инструкторов. А какая экономия средств и времени…
– Ири, да знаю я! Не порти момент.
Собеседник в голове Нила замолк. Нет, голосовой помощник с ИИ и нейроинтерфейсом штука отличная. Но иногда просто хочется тишины. Он снова сосредоточился на шуме ветра, который заметно остыл. Парень застегнул воротник и решил посидеть еще пару минут.
– Кадет Климов, почему нет на месте?!
Нил вздрогнул и поморщился. Голос в его левом ухе окончательно развеял остатки нирваны.
– Личное время, инструктор. Вы что-то хотели?
– Нил, приказ по тебе утвержден. Время заброски 10:30.
– Вас понял.
– До отбоя двадцать пять минут. Выспись как следует кадет, завтра трудный день.
– А были другие? – усмехнулся он.
– Не умничай. Конец связи…
Нил нехотя встал и отряхнул одежду. Глянув вниз, он ненадолго задумался. Лет пять назад парень открыл для себя это место и с тех пор все свободное время проводил здесь, на носу корабля. Конечно же командир знал, что он взломал шлюз и проник в нежилые помещения вопреки запретам. Но почему-то закрыл на это глаза. Там, внизу, раскинулись тренировочные площадки, ангары с техникой и полигоны для отработки боевых навыков. При посадке крейсера образовался огромный круглый котлован радиусом три километра. Настоящий кратер. Песок, сдутый двигателями, вздыбился на добрый десяток метров и запекся в стекло, образовав естественную преграду. На рассвете кристаллы в ее толще отбрасывают причудливые блики и красиво переливаются. Правда, полюбоваться этим зрелищем удается крайне редко. Разве что из окна лазарета, куда его – Нила частенько отправляет родная сестра. Та еще стерва. Она инструктор по рукопашному бою в его группе. Всегда упивается своим превосходством. А братец у нее так и вовсе мальчик для битья. Но командование этот факт совсем не беспокоит, судя по всему. А может быть в семейные дела не желают вмешиваться.
Нырнув в круглый люк, Нил тотчас задраил его. Повиснув на маховике ручного затвора, он спрыгнул на внутреннюю перегородку шлюза. Выровняв давление в камере, он соскользнул в отсек хранения. Здесь уже было проще, на стенах и потолке имелись поручни и ступени. Жилые и учебные помещения, конечно, были переоборудованы относительно горизонта, но здесь это ни к чему. Это ему и нравилось. Хоть какое-то разнообразие. Вернувшись в каюту, Нил быстро проверил подготовленное снаряжение, принял душ и, за пять минут до отбоя занял горизонтальное положение. Сон навалился как всегда внезапно.
Теперь можно было и подумать в тишине. Методику осознанного сновидения Нил освоил еще в двенадцать лет и довел ее до совершенства. Когда тело спит, какая-то часть его сознания бодрствует. Большинство кадетов и инструкторов считают это баловством, но в курсе по возможностям человеческого мозга этот раздел является обязательным. Ведь когда человек спит, или находится без сознания, вычислительные возможности резко вырастают. Мозгу не нужно контролировать сотни входящих данных. Любой анализ идет в разы быстрее, а для критических ситуаций это очень важно. Хотя трудно представить, что на пороге смерти кто-то приляжет вздремнуть.
Иногда, во сне, Нил пытался увидеть мать, но как ни старался, вспомнить ее лицо не мог. Завтра ему исполнится 18 лет, 12 из которых он провел здесь, в академии. Его родители очень известные первопроходцы. Сейчас они заняты каким-то важным научным проектом далеко за пределами солнечной системы. Нила оставили здесь, на попечении флота, едва ему исполнилось 6 лет. Разумеется, его мнения никто не спрашивал. Хотя, истины ради, поначалу он был в полном восторге. Ведь каждый ребенок мечтает стать похожим на своего отца…
Но тут не срослось. Личные показатели кадета Климова оказались средненькими. Обучение быстро превратилось в каторгу. Он потерял к нему всяческий интерес. Но на флоте тебя не будут уговаривать. А так как из академии в принципе нельзя отчислиться, тяжелейшие тренировки и часы изнурительного обучения приходится терпеть, сжав зубы. Он бы давно сбежал, да некуда. Вокруг бескрайние пески пустыни Гоби… Летом температура за сорок, зимой – ниже сорока. Чтобы не расслаблялись. Изоляция от внешнего мира в плане информации – полнейшая. Разве что грузовой челнок раз в неделю прилетает.
