Мразь! Подлая сука! Грязная шлюха!
Сколько бы я не опрокинул оскорблений на голову этой продажной твари, все слова лишь пустой звук по сравнению с тем, кем она является на самом деле.
Я откинулся на спинку мягкого кресла и снова нажал на воспроизведение.
Вот она заходит в номер. Раздевается.
Блядь!
Закрываю глаза, не в силах снова видеть этот ужас, хотя и пересмотрел плёнку уже хуеву тучу раз. Я наизусть знаю, что в этом «фильме» будет дальше.
Она встанет на колени перед этим жирным стариканом и возьмёт в рот его толстый дряблый член. А потом он поднимется со стула, развернёт её к себе спиной, нагнёт и будет трахать как подзаборную шалаву.
Она и есть шалава.
Подлая сука, вынувшая из меня душу.
Сколько лет прошло уже? Семь… Семь грёбаных лет, каждый день, посланный мне Богом, я просматриваю это видео.
И каждый раз как в первый.
Я хотел убить эту суку.
Уничтожить. Стереть её с лица земли, втоптать в грязь, как это сделала она, а потом долго пинать её остывший труп.
Почему не убил?
Это было бы слишком легко. Слишком просто.
Можно ведь превратить жизнь предателя в ад и наблюдать как он корчится в агонии у твоих ног, как проклинает себя, свою жизнь, как мечтает сдохнуть.
Именно поэтому я истребил всю её семейку, как стайку паразитов, коими они и являлись.
Именно по этой причине я оставил её в живых. Чтобы мучилась и страдала, сука! Каждый день горела в этом огне, как горю я!
— Как же я ненавижу тебя, шлюха! — сошвыриваю со стола всё содержимое вместе с ноутбуком, на экране которого эта шкура сосёт хер старого ублюдка. — Конченая сука! — вскакиваю с кресла и иду к бару с твёрдым намерением выпить чего-нибудь покрепче.
Сегодня ровно десять лет со дня нашей свадьбы. И семь с тех пор, как я лишил её всего, что было ей дорого.
Жалею ли я? Нет!
Ненавижу даже спустя столько лет? Да!
— Дмитрий Александрович… У вас всё хорошо? — в двери появляется испуганная физиономия Аллочки.
Она переводит взгляд своих размалёванных глаз на пол, где валяется разбитый ноутбук, и непонимающе хлопает своими накладными ресницами невероятной длины.
— А что, блять, не видно тебе, овца? — да, я бываю груб.
В конце концов, плачу ей столько, что можно и потерпеть.
И она терпит.
Даже когда трахаю её как последнюю дешёвку прямо на столе или в туалете клуба.
Я здесь Хозяин. Я здесь Царь. А значит, имею право.
Всё в этом мире продаётся и покупается, люди не исключение.
Продажные шкуры…
— Простите, я позже зайду… — Аллочка, наконец, догнала своим убогим мозгом улитки, что пора сваливать, только поздно.
— Стоять! Сюда иди, — поманив её пальцем, наклоняю голову.
Аллочка — дура. Но не настолько, чтобы не знать свои обязанности.
Молча подходит, становится на коленки и тянется к моей ширинке.
Да, сука.
Это именно то, что от тебя требуется на данный момент. А больше она ни на что и не способна, как впрочем, и большинство таких кукол.
Дальше я буду вгонять свой хер ей в глотку, а она, захлёбываясь соплями и слезами, будет исступлённо отсасывать.
Держать её за волосы и вбиваться так глубоко, чтобы начала задыхаться и скулить, а потом кончу ей прямо в горло. Шалава будет давиться, но проглотит всё до капли и в конце наигранно оближет свои пухлые губы, как будто это доставило ей удовольствие.
А потом я вышвырну её из своего кабинета и продолжу методично напиваться до зелёных чертей, в очередной попытке забыть ебучую прорву, что сожгла во мне всё живое.
И нет, я не жалуюсь. Я даже благодарен ей за то, что открыла глаза, показала, насколько дёшево всё в этом мире.
Говорят, лучше не знать о том, что тебя долгое время водили за нос и предавали?
Херня это всё!
Надо знать!
Чтобы в следующий раз сломать нос и покрошить зубы той блядине, что решит тебя наебать!
И не важно кто это.
За предательство нужно платить.
Кровью!
ГЛАВА 2
Остановилась у двери администратора и попыталась отдышаться.
Марик, он же Марк Купельман, поговаривают, та ещё сволочь. Но с девчонками, работающими в его клубе всегда честен, зарплату выплачивает добросовестно и в помощи в экстренных ситуациях не отказывает.
По крайней мере, так мне сказала Оля — бывшая одноклассница, которую я чудом встретила в метро после стольких лет. Когда-то мы были очень дружны, но жизнь, как говорится, раскидала.
Теперь же я понимаю, что мне её Бог послал. Ведь обычно Оля ездит на своей дорогой иномарке, которой не забыла прихвастнуть передо мной. Тогда же её тачка сломалась в районе, где я живу и девушке пришлось спуститься в метро.
В белом полушубке, дорогих сапожках и сумочкой из крокодиловой кожи от «Шанель» (почему-то я не сомневалась, в её подлинности), Оленька прошагала мимо мужиков с отвисшими челюстями и зашла в вагон.
— Варька? — она прищурилась, глядя на меня с удивлением и, как мне тогда показалось, разочарованием.
Ну ещё бы! Первая красавица школы из обеспеченной семьи, выскочившая замуж за богатого бандюка… А теперь сидит в метро в обшарпанном старом пальто и облезлых сапогах.
Я бы тоже удивилась.
Наверное именно её респектабельный вид заставил меня развести «слякоть» и начать жаловаться на жизнь. Нет, я не хотела её жалости, не хотела, чтобы меня взяли на руки и стали убаюкивать — отвыкла от этого. Просто сильно желала, чтобы эта ухоженная конфетка узнала о существовании другого мира, где нищета и болезни, боль и страх потерять своего ребенка.
