В коллекции британского музея Национальной армии имеется необычный экспонат: пара старых ношеных кожаных сапог. Подпись под экспонатом гласит: «Это сапоги князя Александра Сергеевича Меншикова, командующего русскими войсками в битве при Альме 20 сентября 1854 года. Предположительно, они взяты из его кареты, которая была захвачена после битвы»1.
Возможно, размещая эти сапоги в коллекции музея, британцы намеревались вложить в них определённый смысл. К примеру, продемонстрировать: смотрите, русские та́к убегали с Альмы, что у их командующего даже пятки сверкали.
Сейчас сражение на Альме действительно считается проигранным русской армией. При этом русские в самом деле отступили с поля боя; однако после отступления они остановились в пределах прямой видимости от противника и оставались на том же месте до следующего полудня – что, согласитесь, для бегущей армии выглядело бы нетипично.
В музее сапогам присвоен регистрационный номер: NAM.1995-02-17-1. Собственно, сам музей появился в 1960 году, поэтому некоторые экспонаты имеют регистрационные номера начиная с 1960, а другие – далее по возрастающей. Отсюда можно сделать вывод, что наш экспонат появился в экспозиции музея в 1995 году.
В таком случае возникает вопрос: где же эти сапоги находились с 1854 по 1995 год? Если, к примеру, они были получены музеем из какой-либо частной коллекции, то как они попали в эту коллекцию? И каким, интересно, образом частный коллекционер в 1995 году подтвердил музею, что это именно настоящие сапоги Меншикова? Неужели у него имелся какой-либо сертификат от каких-нибудь экспертов по ношеным сапогам? Или же Меншиков по армейской привычке в своё время на всякий случай подписал свою обувь своей фамилией?
Кстати, обратим внимание, что никаких других предметов из захваченной кареты Меншикова в экспозиции музея Британской национальной армии не представлено. А это значит, что сапоги в карете Меншикова были каким-то особенным предметом. Например, они могли оказаться самым дорогим из всех предметов в этой карете – по этой причине к ним и относились бережно, чистили-смазывали, благодаря чему они чудесно выглядят даже спустя более чем 150 лет. Или, например, они могли оказаться вообще единственным предметом в карете – по этой причине к ним относились бережно, и так далее. Однако на самом деле в исторической литературе при желании можно найти перечень предметов, обнаруженных в карете Меншикова.
Британский писатель и профессор истории Орландо Файджес в своей книге «Крым. Последний Крестовый поход» утверждает, что французы, захватившие эту карету, обнаружили там
«…полевую кухню, письма от царя, 50 000 франков, французские порнографические романы, генеральские сапоги и несколько штук дамского исподнего»2.
Наш современник Орландо Файджес (дай бог ему здоровья) взял эту информацию, разумеется, не из своих фантазий, так как в его книге даже имеется ссылка на источники: 1) изданный в 1900 году трёхтомник Николая Дубровина «История Крымской войны» и 2) появившийся в 1856 году английский перевод двухтомника «Крымская экспедиция вплоть до взятия Севастополя» Сезара де Безанкура.3
Впрочем, если из вредности или по дотошности всё-таки обратиться к этим источникам, то внезапно окажется, что в них почему-то отсутствуют какие-либо упоминания о генеральских сапогах, взятых в качестве трофея.
Дубровин, например, про карету Меншикова вообще ничего не сообщает. Безанкур действительно со слов одного французского артиллериста рассказывает историю о том, как в самом конце Альминского сражения на французскую батарею по ошибке приехала русская карета, которая тут же была захвачена в плен. Однако же о сапогах или о порнографии с дамским исподним артиллерист также почему-то умалчивает:
«…карета принадлежала самому князю Меншикову и содержала несколько любопытных бумаг»4.
Впрочем, Сомерсет Гоф-Калторп, адъютант командующего британскими войсками в Крыму генерала Реглана, уверяет нас, что ничего особенно интересного в тех бумагах не было, да и принадлежность кареты русскому командующему также вызывала у него сомнения:
«Французы взяли гражданскую карету, которая, по их словам, принадлежала князю Менчикову. В этой карете было найдено некоторое количество бумаг, но, судя по последнему сообщению, которое я услышал из штаба маршала [Сент-Арно], они не имеют той важности, какая представлялась изначально.
На самом деле очень сомнительно, действительно ли это была карета Менчикова; гораздо более вероятно, что она принадлежала одному из его слуг, так как это самая убогая повозка, которая нам когда-либо встречалась, и она ничуть не похожа на большие, тяжёлые, неуклюжие, хотя и удобные экипажи, в которых, как я видел, путешествуют представители высшего общества России»5.
Что характерно, слова адъютанта британского командующего коррелируются со словами адъютанта командующего русского.
Аркадий Александрович Панаев, один из пяти адъютантов Меншикова в Крыму, утверждает, что при нём служил писарем некий Яковлев, который, кстати,
