Каникулы

Светлана брела по улице, проклиная своё любопытство, туфли от кутюр и того идиота, который решил назвать это дырявое убожество тротуаром. Резко нагрянувшее желание побродить, посмотреть достопримечательности куда-то испарилось на первой же рытвине. Нет, достопримечательности она посмотрела – все, какие были на вокзале. Подробно рассмотрела каждую закорючку, каждой хламулины, каждого киоска, торгующего этим хламом по тройной цене. Потом она решилась побродить вокруг вокзала и на первом же повороте словно провалилась в параллельный мир. Нарочитая чистота главного входа канула в небытие. Вокруг замаячили разбитые тротуары, рваные газоны, загаженные пластиком пивных баклажек. Кое-где маячили окна, заделанные фанерой. Видимо, стекла были выбиты «сердобольными» соседями.

– М-да! Чернобыль, блин! – буркнула Светлана.

Ещё поворот, и снова смена декораций. В центре крупного мегаполиса оказался уголок сельской местности с кудахчущими курами и мычавшей, в каком-то из сараев, коровой.

Пейзажи менялись перед удивленной Светланой с каждым новым поворотом. Впрочем, удивление быстро прошло, уступив место досаде: по расчетам Светланы она уже давно должна была сделать полный круг и снова выйти к главному входу в вокзал.

А на улице, меж тем, неумолимо темнело. Проснувшаяся полная Луна окинула ехидным взором, окружающий Светлану бардак и нагло заухмылялась. В то же мгновенье девушка почувствовала давление темной ауры. Легкое давление. Но аура была такой черной, густой и вязкой: она захватывала, манила, липла к Светлане. Кто-то сильный и озлобленный смотрел на неё. Видел её, в то время как сам он оставался за пределами её поля зрения. Ушло несколько драгоценных секунд на то, чтобы распознать источник. Молодой парень, возможно даже младше самой Светланы, стоял под раскидистым деревом, вперив в неё свой взор.

Мгновенно вскинув взгляд к небу, Светлана убедилась, что не ошиблась в расчетах: Луна, действительно была полной и по-прежнему заливала окружающий бардак своим белесым светом. А не сводящий со Светланы глаз юноша был оборотнем. Молодым, но очень сильным. И смотрел он на неё, как смотрит хищник на свою жертву.

Где-то на задворках подсознания мелькнула мысль: «Почему он не нападает?». Но Светлана быстро закопала её поглубже. Мало ли что взбредет в голову оборотню-хищнику в полнолуние. Может, он любит поиграть в кошки-мышки.

А пальцы уже сплетались в фигуру силы, формула заклятья вспыхнула в мозгу и импульсы ушли в землю из обманчиво расслабленных рук. Конечно, следовало бы сплести пальцы перед собой и вложить в один импульс, но Светлана не хотела провоцировать оборотня даже намеком на магическую атаку. Поэтому, ментально продвигая импульсы под землей, она соединила их в заклинание на полпути до оборотня. Глаза парня тут же дернулись к невидимой точке в земле, в которой уже нарастало напряжение.

– Неужели, почуял? – удивилась Светлана.

Импульс был ещё слаб и едва вылезал из минусовой отметки. Искусственность этого импульса мог почувствовать только опытный маг. Парнишка им не был. Он вообще не был магом. Он был оборотнем. И, тем не менее, его глаза уверенно следили за невидимым и неторопливо приближавшимся заклинанием.

Светлана не стала ни тормозить, ни ускорять заклинание. Оно уже вышло на цель и начало нарастать своей неумолимой мощью. Парнишка-оборотень даже не шелохнулся. Только глаза изредка моргали, отслеживая угрозу.

«Молодой. Наивный. Неопытный.» – злорадно подумала Светлана за мгновение до всплеска заклинания.

В этот момент из тьмы ночи выскочил второй зверь. Высокий, матерый, полностью трансформировавшийся волк. Он мелькнул серебряной стрелой, оттолкнул молодого парня и попал под удар заклинанья. Гигантская рука, состоящая из земли и битого тротуарного асфальта, подняла его, впечатала в ствол ближайшего дерева с такой силой, что ствол завернуло винтом, и осыпалась, спрессовываясь в груду чего-то трудно разгребаемого.

«Два оборотня? Это плохо» – мелькнула мысль у Светланы.

Но о втором звере можно было уже не беспокоиться. Даже вервольфу с его луженым иммунитетом вряд ли удастся выжить после такого удара. Угрозу по-прежнему представлял молодой паренек. Теперь-то он уже готов к нападению. А готов ли?! Этот вопрос Светлана задала себе, когда увидела, как парень невозмутимо встает на ноги и начинает деловито отряхивать одежду.

Уже не таясь (чего уж там теперь-то таиться-то), Светлана заготовила пару формул поубойней.

– Дура! Блондинка! – мысленно костерила она саму себя, – Вали его, пока не очухался.

Но вместо этого она добавила парочку самонаводящихся заклятий. Светлана очень хорошо помнила галерею с портретами магов, погибших «на боевом посту» в схватке с двуликими. Она помнила. Помнила и понимала, что в скорости и реакции ей не тягаться даже с молодым оборотнем. Но, черт возьми, очень уж хотелось узнать причины странного поведения молодого зверя.

А парень, отряхнувшись от пыли, повернулся к Светлане, направил на неё указательный палец и произнес низким рычащим голосом:

– Светлана… Кузнецова?!

Палец заострился когтем и кисть начала покрываться проблесками меха.