1. Прелюдия. Скрестить клинки
Ягуар насыщенного вишневого цвета стремительным зверем летел по ночным московским улицам, подрезая немногочисленные машины. Весенний ветер гудел в ушах, трепал короткие каштановые волосы, заполняя тело неимоверной лёгкостью. От адреналина, замешанного на двух дорожках и нескольких ядовито-зелёных коктейлях, по венам текла не кровь — лава. — Ки-ит, нам ещё долго? — жеманная блондинка прижалась к плечу, игриво спускаясь пальчиками вниз. Образец работы отличного пластического хирурга, она мало чем отличалась от вереницы девиц, окружавших Никиту в клубе, и сейчас он с трудом мог вспомнить, почему выбор остановился именно на ней. Ринопластика, пластика скул, подкачанные губы, пушистые ресницы-опахала и копна густых, слегка завитых платиновых волос, натуральных, но явно снятых с чужой головы — она была прокачана от и до и явно была готова отработать каждый вложенный в красоту доллар, чтобы подцепить, наконец, своего олигарха. Правда, Никита Ливарский не мог назвать себя олигархом. По крайней мере, полноценным, с собственной фирмой, весом в обществе и счётом в десять нулей в условных единицах. Связи и деньги были в наличии, только и то, и другое принадлежало отцу, что, в общем, никогда не мешало Киту пользоваться этими благами без зазрения совести. Только добиться положения он хотел сам — странная блажь для мажора. Отец пожал плечами, сделал несколько звонков, и вот Никита Ливарский уже работает в одном из рекламных агентств, успешно руководит крохотным отделом из трёх сотрудников и даже претендует на должность повыше… Претендовал. Именно этот глагол, произнесённый в прошедшем времени, заставил сегодня уйти в загул, вместо того, чтобы выспаться и наутро свежим, как огурчик, спешить в офис, чтобы представить отчёт о переговорах, которые он провёл в Италии. Вместо этого Кит, едва сойдя с трапа самолёта, умчался в клуб, а теперь летел по ночной Москве в компании малознакомой девицы. О причине загула сейчас думать не хотелось, и Кит охотно задвинул эту мысль в дальний угол и сосредоточился на руке блондинки, которая уверенно массировала его член через брюки. — Малыш, если ты сейчас не остановишься, утром мы появимся в новостях, — бросил он, судорожно сглотнув. Алкоголь вперемешку с порошком делали своё чёрное дело, поднимая из глубины души неистовое желание. — Я не боюсь увидеть себя на Ютубе, — промурлыкала блондинка, расстёгивая молнию и запуская ладошку под брюки и боксеры. — А я не хочу, чтобы машина поцеловала столб, — отрывисто бросил Кит и с усилием отвёл её руку от себя. — Мы почти приехали, потерпи. За окнами промелькнул Кремль, дорога раздалась, засияла огнями, и вдруг резко стало темно — Кит свернул в переулок, остановился у кованых ворот и нажал на кнопку брелока, въезжая в закрытый двор. Четырёхэтажный дом клубного типа удачно прятался за спинами новостроек. — Вот теперь, малыш, можешь делать со мной всё, что пожелаешь! Кит обнял девицу и, слегка покачиваясь, повёл её к дому. ***Утро началось недобро, это стало понятно уже тогда, когда кот прыгнул на колени и порвал последние целые колготки. И толку было злиться на пушистого нахала, когда он так умильно заглядывал в рот, переступая мягкими лапками и тихо мурча? Тяжело вздохнув, Юля сняла Ленни и побрела переодеваться. Сегодня был важный день, по-настоящему важный — Юля получила возможность стать, наконец, главой отдела маркетинга, получать прибыльные проекты и прибавку в виде жирных комиссионных к зарплате. Место было практически в кармане, если бы не одно «но»: Никита Ливарский. Юля всегда старалась относиться к людям ровно так, как они того заслуживают, и Ливарский однозначно заслуживал одного — презрения. Богатенький сынок влиятельного папы, он смотрел на всех свысока, как на пыль под ногами. Да, почти весь их офис заглядывался на привлекательного мужчину, даже ремень на брюках которого стоил, как средняя зарплата в их фирме. Что он забыл в простом рекламном агентстве, никто не понимал, но женская половина офиса (и часть мужской, что греха таить) пускала слюни, стоило ему появиться в кабинете и озарить всё вокруг яркой белозубой улыбкой. Загар, казалось, въелся ему под кожу, глаза всегда искрились весельем, часто переходящим в откровенную насмешку, а небрежность, с которой он выполнял свою работу, заставляла скрипеть зубами. То, что Юле давалось ценой кропотливой работы и бессонных ночей, Ливарский выполнял, казалось, вовсе не задумываясь и не напрягаясь. И именно поэтому его, наравне с ней, выдвинули на должность главы отдела маркетинга. Ему-то это зачем, всё равно денег куры не клюют! Юля расстроенно вздохнула и посмотрела на колени, на которых печально расползались дыры. Ну вот, теперь на собеседование придётся ехать не в любимой юбке миди, придававшей ей солидности, а в брюках, на которых, к тому же, ещё стрелки надо нагладить. Утро определённо не задалось. Дальше было больше — уютный Ниссан-малолитражка отказался заводиться. Причина обнаружилась быстро — конечно, она забыла выключить габариты, и за ночь аккумулятор напрочь сел. — Да что ж это такое!? — воскликнула Юля, пнув ни в чём неповинную машину и задрав голову в небо. Пролетавший голубь приподнял хвост, и она едва успела отскочить, когда на асфальт упала белая ляпка. — И денег не будет, — мрачно констатировала Юля и побрела к автобусной остановке. После того, как весь мир сошёл с ума при вести о таинственном и страшном вирусе, лишний раз заходить в общественный транспорт не хотелось, но что поделать? Хорошо хоть, что автобус, несмотря на час пик, оказался полупустым, и удалось даже занять место у окна, но легче не стало. Весь настрой на победу летел Ленни под хвост, и пришлось приложить немало усилий, чтобы войти в офис с гордо поднятой головой и лёгкой улыбкой на губах. — Юлия Сергеевна, Денис Николаевич спрашивал о вас уже два раза! Кристина, молоденькая секретарша директора рекламного агентства, кивнула на закрытую дверь. Там, за стеклянной стеной, отчётливо угадывался знакомый силуэт Дениса Николаевича, высокого, под два метра, мужчины, больше похожего на медведя, только что вылезшего из берлоги. Каштановые с рыжиной волосы постоянно торчали в разные стороны, а привычка запускать в них руки сводила на нет все усилия стилиста. Его голос глухо рокотал — видимо, он над чем-то смеялся. — Я не опоздала. Даже приехала раньше! — Юля взволнованно вздохнула, бросив взгляд на большие настенные часы в виде двухэтажного красного автобуса. — Там Ливарский его уже полчаса окучивает, — доверительно сообщила Кристина, закатив глаза — одна из немногих в стане Юли, она тоже его не любила. Почему — оставалось загадкой. Подобравишсь, Юля крепко стиснула папку с документами, чувствуя, как при одном только звуке ненавистного имени в груди поднимается азарт и желание выгрызать победу зубами. Поправив волосы, она решительно посмотрела на дверь и под тихое: «Удачи!» от Кристины вошла в кабинет. — Юлия Сергеевна! А мы вас заждались! Денис Николаевич, как большой добродушный мишка, укоризненно покачал головой. Он старался придерживаться покровительственного тона, замешанного на добродушии, в общении с подчинёнными. И даже когда принимался отчитывать, это звучало ласковым укором, после которого провинившийся сотрудник мечтал об одном: обнять своего директора и уверить, что всё будет хорошо. — Встреча назначена на десять, а сейчас без пяти, — ровно ответила Юля, старательно избегая взглядом Ливарского, который комфортно развалился в одном из кресел и потягивал кофе, лениво покачивая ногой в воздухе. — Даже так? — удивился директор и посмотрел на часы. — Хм. И правда. Это всё Никита Вадиович меня сбил, приехал раньше. — Он с улыбкой пригрозил ему пальцем. — Если бы я знал, что это поставит в неудобное положение Юлию Сергеевну, ни за что не зашёл бы к вам до десяти! — покаянно склонил голову Никита, но Юля успела заметить брошенный на неё взгляд, полный нескрываемого торжества. Не знал он, как же. Специально примчался ни свет, ни заря, чтобы подкинуть ей очередную жабу. — Может, если все собрались, приступим к презентации? Юля повела плечом, игнорируя клубок, шевельнувшийся в животе. Незаметно отёрла ладони о брюки и с вызовом посмотрела на конкурента. Но тот продолжал безмятежно попивать кофе, со скучающим видом поглядывая в окно. — Никита Вадимович уже ознакомил меня со своим проектом. Теперь я с радостью посмотрю на ваш. — Уже ознакомил? — глаза Юли сузились, она царапнула ногтями по папке и повернулась к директору. — Конечно. Позволите воспользоваться проектором? Юля гордилась своим проектом. Две недели она практически не спала, не ела и потеряла три килограмма на нервах, но создала идеальную презентацию, а в папке лежали все расчёты, экономическое обоснование затрат и планируемой прибыли. Но уже после пятого слайда, который был снабжён детальными пояснениями, Денис Николаевич вдруг поднял руку и бодро сказал: — Достаточно, Юлия Сергеевна. У вас отличная презентация и, уверен, очень грамотный проект. Но… — Он хитро посмотрел на Никиту, скромно потупившего глаза в пол. — Ваш проект схож с работой Никиты Вадимовича. Я рад, что сотрудники мыслят одинаково, уверен, под его началом вам будет очень комфортно работать. Юля склонила голову набок, пытаясь осознать смысл только что услышанных слов. Её не берут? Ливарский её обскакал? Он сделал проект, схожий с её? Что?! Все эти мысли стремительно проносились на её лице, за которым со снисходительной усмешкой наблюдал Никита. Перепрыгнуть бы сейчас через стол и вцепиться ему в горло, выцарапать глаза и повыдёргивать все волосы! Наверное, в её взгляде мелькнуло что-то кровожадное, потому что Ливарский вдруг вздрогнул и поспешно отвернулся. — Приказ о назначении будет готов завтра. — Денис Николаевич тем временем крепко жал руку Никите. — А вы, Юлия Сергеевна, станете заместителем, правой рукой, вдохновением и верным товарищем, не так ли? — Д-да, конечно. — Она даже смогла выдавить из себя улыбку. — Я могу идти? Выйдя из кабинета, Юля потерянно оглянулась, едва заметно качнула головой на Кристинино: «Ну как?» и поджала губы. Она чувствовала себя сдувшимся шариком. Унылой тряпочкой, которую Пятачок показывает Винни Пуху. Никакого повышения. Никакой прибавки. А ещё и работать с этим гадом! — О, простите, Юлия Сергеевна, не знал, что вы здесь стоите, — пропел этот самый гад, случайно задев её дверью. — Это всё ты! — зашипела вдруг она, сузив глаза. Виновник всех её бед, укравший мечту, подхалим и интриган, а вдобавок ещё и вор! — Ты украл мою презентацию! — Эй, полегче! — Никита поднял руки вверх и оглянулся в поисках поддержки. Но Кристина, демонстративно фыркнув, вздёрнула носик и отвернулась. — Я ничего не воровал и не виноват, что мы сошлись в подходе к заданию. — Все мои наработки были здесь! — Юля чувствовала, что ещё немного, и она зарычит. — Ты в любой момент мог их увидеть! Да и когда тебе было готовиться? Ты просто взял то, что уже было готово! Вор! — А вот это было обидно. Нет, правда, обидно. То есть ты считаешь, что я настолько тупой, что не смог бы самостоятельно подготовить проект и оформить презентацию? — Он вдруг навис над ней, делая шаг и заставляя отступить. — Считаешь, что я заработал это повышение только за счёт… Чего? Если бы я был женщиной, ты была бы первой, кто кричал бы о том, что я сплю с боссом! Лицемерка! — Вор! — огрызнулась Юля. — Ты заработал повышение за счёт чужой работы! За счёт чужих бессонных ночей и нервов! — А знаешь, — зло бросил Никита, хватая её за руку, — пойдём, я покажу тебе свои наработки. И когда ты их увидишь, я с радостью услышу твои извинения! Он потянул её через офис под изумлёнными взглядами коллег, буквально впихнул в лифт и замер, тяжело дыша. Стоявшие там сотрудники лишали возможности продолжить спор, но это было и к лучшему — Юля чувствовала, что готова взорваться, а от Никиты буквально исходили волны ледяной ярости. На первом этаже, снова не говоря ни слова, он сжал её запястье и потянул к выходу, не давая опомниться. — Куда ты меня тащишь? — возмутилась Юля, пытаясь не споткнуться и не запутаться в длинных штанинах. — К доказательствам своей невиновности, — рыкнул он, не оборачиваясь. — Ты держишь их в машине? — Они остановились у Ягуара, и Юля, не удержавшись, скептично фыркнула. — Нет, — он распахнул дверь. — Я держу их дома. — Ты зовёшь меня к себе? — Она приподняла бровь и насмешливо фыркнула. — Так и знала — все свои проблемы с женщинами привык решать через постель. — Я не зову тебя к себе, — едва сдерживаясь, сквозь зубы прошипел Никита. — Я предлагаю ознакомиться с моими наработками, которые я храню дома, потому что, мать его, я там работаю! Ты едешь или предпочтёшь забрать свои слова обратно прямо сейчас? — Ну уж нет! — фыркнула Юля, решительно ныряя в салон. — Не хлопай! — едва успел крикнуть Никита, как дверь мстительно грохнула. Всю дорогу до дома оба хранили молчание, взращивая планы мести. Никита предвкушал, как она будет извиняться, а он — снисходительно принимать извинения. Юля же думала о том, как будет здорово ткнуть его носом в чужие наработки, потому что были в её работе несколько крючков, о которых знала только она, и которые просто невозможно скопировать. Кованые ворота бесшумно распахнулись, открывая вид на закрытый двор. Четырёхэтажный дом из стильного серого кирпича, с изящными витыми балконами и чёрной крышей казался сошедшим с фотографий Швейцарии. Даже ярко-зелёный газон и альпийская горка были слишком яркими для конца марта. Юля поёжилась, стоило налететь порыву ветра — пальто в спешке осталось в офисе. Никита, мягко захлопнув водительскую дверь, с непроницаемым выражением лица обошёл ненавистную соперницу, направляясь к парадной. — Второй этаж, — сухо бросил он, пропуская Юлю вперед. Мраморные ступени, чугунные перила — наверняка достались строителям при разборе очередного купеческого особняка, тишина и лёгкий аромат бергамота — даже подъезд этого дома отличался от привычных Юле, вонявших затхлостью подвалов, чужими духами и жареной картошкой. И это вызывало новую волну раздражения. «Позёр!» — бормотала она про себя. Наверняка подбирал квартиру поближе к Кремлю, чтобы при случае тыкать этим фактом в лицо таким, как она! На этаже оказалось лишь две квартиры. Никита уверенно повернул ключ, распахнул дверь и картинным жестом пригласил ее внутрь. — Я сейчас покажу тебе свою работу, а потом усиленно жду извинений, — сказал он, проходя в квартиру и скрываясь где-то в глубине. Юля честно старалась не пялиться. Опустила глаза и просто уставилась в пол, рассматривая узор на гранитной плитке тёмно-серого, почти чёрного цвета. Взгляд невольно скользнул выше, выхватывая две квадратные колонны в тон с полом. Дальше начиналась гостиная, виднелся край барной стойки, уголок белоснежного ковра, и… — Помни, я жду извинений! — Никита подошёл к ней с ноутбуком — даже присесть не предложил! Он едва успел открыть ноутбук и включить его, как квартира наполнилась пронзительным визгом. На небольшом экране у двери показались трое. — Ливарский Никита Вадимович? — прозвучал голос. — Позволите войти? Никита невольно переглянулся с Юлей и нажал на кнопку, открывая дверь внизу и щёлкая замком на двери. Через пару минут, во время которых никто не произнёс ни слова, на пороге возникли двое мужчин и женщина, которые успели надеть респираторы и облачиться в стерильные халаты. «Когда только надевали, на ходу что ли?» — подумалось Юле. — Никита Вадимович, вы вчера вернулись из Италии? — строго спросил один из мужчин. — Да. — Никита пожал плечами. — По распоряжению правительства Москвы все лица, вернувшиеся из неблагополучных районов, должны быть помещены на двухнедельный карантин. — О-о, Никита Вадимович, я вас поздравляю, — ехидно пропела Юля, собираясь уходить. — Ваши наработки я с удовольствием посмотрю, когда вас выпустят. — Простите, но вы тоже останетесь здесь. — Что?! — воскликнули два голоса одновременно. — Вы вступали в контакт с возможно заразившимся, поэтому будете оставаться здесь до конца карантина. На четырнадцать суток. Да, это утро определённо не задалось.
