Карга

В начале осени, в чрезвычайно мрачное дождливое время, один молодой человек, поступивший на юрфак подыскивал себе хату в центре Питера. Долго, не мог будущий студент определиться с выбором. То цена слишком завышена, то сама квартира не то не се, то адрес у черта на куличках… все это его жутко раздражало и пекло, наталкивая на мысли о заселении в общежитие, когда вдруг наконец, спустя череду неудачных объявлений о сдаче ему попалась хата со всеми удобствами и его предпочтениями.

Квартира в центре Василевского острова, расположенная в некогда доходном доме с мрачным готическим фасадом, из красного кирпича и увенчанного остроконечными пиками крыш. В пешей доступности метро и его институт.

То, что надо. И цена вполне адекватная. Тридцать тысяч в месяц наличными. Молодой человек связался по телефону с арендодателем, которым оказалась дружелюбная по голосу и манере разговора взрослая женщина, заявившая что будет рада предоставить свою квартиру в качестве крыши над головой нуждающемуся. Условия проживания обсуждаются непосредственно на месте, как и оплата.

Таким образом, они и договорились… Сан Саныч, так звали студента, забронировал жилье на период с первых чисел сентября по конец декабря…

Он переступил порог и оказался в темной, погруженной в полумрак, холодной парадной, тускло освещенной старой люстрой царских времен, лампы которой то и дело мигали, потрескивая.

Крутая, извивающаяся как громадная анаконда, уходящая будто в бесконечность лестница с кованными вычурными перилами, предстала перед ним.

Сан Саныч взял поставленный на пол саквояж и двинулся вверх по ступеням. От крутых поворотов и высоты, которыми встретила его лестница, у него пошла кругом голова, участилось дыхание и сердцебиение. Как будто он покорял Эверест.

И наконец он достиг предпоследнего этажа и порога квартиры. Арочная, двустворчатая, массивная деревянная дверь в нише, в конце узкого, темного коридора. Студент остановился и перевел дух.

Он доковылял до двери и позвонил. Открыли не сразу. После третьего звонка. Щелкнул замок. Скрипнули петли. Левая створка приоткрылась и в узком пространстве между дверьми появилось лицо.

Владелицей квартиры оказалась седовласая пожилая дама с прической, как у Эльзы Ланчестер из «Невесты Франкенштейна», в элегантном домашнем халате. Она оценивающе взглянула на гостя и произнесла:

– Кто там?

– Александр, нынче имели разговор по телефону, касательно аренды квартиры на период с сентября по декабрь. – нашелся он.

– Хм… – женщина прищурилась, наморщив и без того морщинистый лоб. – Да, кажись, вспомнила вас. Было дело. Проходите.

Хозяйка, не сводя с него зеленых блестящих глаз, сняла золотую цепочку с замка и открыла дверь. Студент переступил порог и прошел по скрипучему полу в прихожую.

От дверей, как щупальца тянулся длинный, погруженный в полумрак коридор. Тусклые настенные свечи с трудом рассеивали мракобесие и густые тени, заполнившие углы и повороты.

– Темновато что-то у вас, матушка. – заметил Сан Саныч, ища на стене выключатель.

– Экономлю. Коммунальщики доконали, мать их, чтобы их всех холера сожрала. – съязвила хозяйка, повернулась к нему спиной и зашаркала по коридору. – Пошли. Покажу твою комнату.

– А разве вы не всю квартиру сдаете?

– Хрен вам! Знаю я нынешнюю молодежь, раздолбаи одни только! Поэтому, Сан Саныч, будем вместе справлять деньки под одной крышей. – еще резче заметила женщина.

Сан Саныч посмотрел налево. Там в стене зиял проход в гостиную, более светлую и просторную, нежели коридор, благодаря свету из окон.

– Че вылупился? Идем. Твоя комнатейка дальше. – хозяйка тыкнула его в плечо.

Сан Саныч дернулся от холода, исходившего от ее руки. Она была как будто изо льда. Хотя, есть такие люди, у которых не руки, а ледышки. Студент развернулся, скользя взглядом по правой стене. За приоткрытой дверью виднелся кабинет.

В конце коридора, хозяйка остановилась. Ее глаза зловеще блеснули, костлявая исхудавшая кисть коснулась позолоченной ручки.

– Милости просим. Чувствуйте себя, как дома. – она пригласила его в открывшийся проем.

У Сан Саныча не повернулся бы язык назвать это не то что спальней, а даже комнатой. Это была длинная и при этом узкая по ширине комнатушка с одной единственной кроватью и тумбочкой. Ни стола для занятий, ни окна.

– Это по-вашему спальня? – вылупился он на хозяйку. – На мой взгляд это чулан или камера. Но никак не пригодное жилье.

– Снимать не будешь? На улицу пойдешь? – усмехнулась владеющая ситуацией дама, приподняв брови. – Ну вот. Заезжай и не выезживайся. Жду в гостиной для расчёта.

С этими словами женщина быстро развернулась и зашмыгала прочь, зашуршав тапочками по полу.

– Ну и вредная же ты карга! – прошептал студент. – Тьфу!

Оставив саквояж в своей лачуге, Сан Саныч прошел в гостиную, неся в руке кошель с деньгами. Безымянная до сих пор хозяйка ждала его, сидя на диване с газетой.

И наконец ему представилась хорошая возможность разглядеть свою хозяйку. Несмотря на годы жизни позади и преклонные лета, женщина держалась и выглядела вполне достойно. У нее была весьма хорошая осанка и кожа, едва тронутая узорами морщин. Черты лица у нее были весьма приятные, хоть и то что слетало с ее языка являлось полной противоположностью внешности.