Вот вы говорите:
"Живется, как в сказке",
Но сами судите,
Легко ли в ней жить…
Песня Алисы из м/ф «Алиса в Зазеркалье»
Если бы её спросили – ну, потом, как-нибудь впоследствии, извлекши за уши из той переделки, в которую она сверзилась так же глупо и неожиданно, как муравей в лейку, – каким было утро того знаменательного дня, она бы затруднилась с ответом.
Она сдвинула бы брови, побарабанила пальцами по подлокотнику кресла: что значит КАКИМ? Утро и утро…
Ну, – постарался бы подтолкнуть предполагаемый дознаватель, – свежим? солнечным? наполненным пеньем птиц? может, запахами цветения? – всё-таки лето! Летние утра весьма замечательны…
Не помню я ничего такого, – пожала бы она плечами, – не обратила внимания… А! помню, по дороге гаишник остановил за превышение скорости и долго нудился, читая нотацию. Само собой, я его послала. А он, гад – в отместку, не иначе – выписал штраф. Козёл…
Хм… И это всё? Все впечатления? Все воспоминания, оставшиеся от начала самого невероятного приключения в вашей жизни?
Именно так. Хотя… До того, как этот козлина меня остановил, утро казалось началом многообещающего дня: пара деловых, весьма перспективных встреч, совещание по финансовым итогам полугодия, где я планировала блеснуть обстоятельным докладом и вечерний приём в «Астории»… О-о-о!.. Каким обещал быть день!! – в апофеозе самореализации и блеске деловой активности – эх… Думаю, это он во всём виноват.
Кто?
Да гаишник этот! Это он, зараза, перебил мне всю удачу! Поэтому я встряла во внезапно, из ниоткуда свалившееся на меня дерьмо, и выбраться из него не могу! Вы… мне поможете? Скажите, вы ведь навсегда меня вытащили оттуда? Не вернёте?..
Эй, постойте – о чём вы? У нас ведь чисто гопотетический разговор, запамятовали? Мы всего лишь предполагаем: что сказали бы вы после нескольких дней испытания, если бы у вас была такая возможность. То есть, если бы вас кто-то спросил…
Ах, да. Действительно, гипотетически… Ну так если бы спросили, я бы ответила – виноват чёртов гаишник!
Послушайте, что за ерунда в самом деле! Причём здесь этот парень? Он всего лишь добросовестно выполнял свою работу…
А кто причём? Я что ли?..
Э-э-э… Ваша логика, честно говоря, несколько сбивает меня с толку… Давайте лучше продолжим. Итак, попробуем снова вернуться мысленно в то утро и постараемся вспомнить: нехорошее предчувствие? судьбоносный знак? Может, вы ощущали странное волнение, вас посещали неожиданные мысли о смысле жизни, желание изменить свой путь? Может, щипало в носу и тянуло всплакнуть?
Чиво??? Тянуло всплакнуть о смысле жизни? Что за бред! Я, как всегда, встала по будильнику, приняла душ, позавтракали семенами чиа, запаренными в парном молоке прованских лисиц, сверилась со своим бизнес-графиком, села в машину и отчалила в офис. По дороге заскочила к маман, завезла ей свой старый ноут – она просила для работы. Вот и всё.
А… что, собственно, вы хотите от меня услышать?..
* * *
Ветер качает бамбук.
Спит здравый смысл потомка…
Разумно ли бабушку злить?
Из лирики странствующего поэта
Кагаякаши Прославленного, собирателя сказок, легенд и тостов1
Молодая дама, вся из себя «на стиле», изящно отклячив затянутый в офисную юбку зад, хлопнула дверцей красного «ягуара». Потом одёрнула жакет от Valentino благородного цвета плесени и, размахивая, словно знаменем, хвостом длинных волос, крашеных в радикально чёрный цвет и отутюженных в дорогих салонах до состояния синтетического сияния, направилась к подъезду. Каблуки красных, в тон автомобилю, туфель из перчаточной кожи попирали намытую дворником тротуарную плитку по-деловому уверенно.
– Чё стоим, гляделками блымкаем? – осведомилась она у завороженных её приближением подростков на трюковых недовеликах. – А ну быстро подвинули своих уродцев! Дорогу перегородили – пройти негде…
Мальчишки молча посторонились.
– Это кто? – поинтересовался один у другого, щёлкнув пузырём жвачки вослед дивному виденью, оставившему после себя шлейф дорогущего парфюма – густого, хоть топор вешай.
Его приятель принюхался и чихнул:
– Кажись, дочка тёть Нади Волошкиной из тридцать пятой… Ну этой, которая всё по квартирам ходит – то луковицы у неё нет, то соль кончилась – а сама станет в дверях и трындит, не избавишься… К вам не приходила, нет? У меня матушка вешается, как её на пороге видит…
– А-а-а… – протянул второй без интереса, запрыгав на своём верном скакуне по подъездным ступенькам вниз. – Так понятно, почему она к соседям ходит потрындеть. С такой-то доченькой особо не побазаришь – она тебя вчетверо свернёт и на локоть намотает. Сучка та ещё, видать…
* * *
… – Привет, ма! – провозгласила дама в красных туфлях, отперев тридцать пятую квартиру своим ключом и сгружая на обувную полку корф с ноутбуком. – Ты дома?
Испуганное лицо с мелкими чертами и в мелких кудряшках перманентной завивки выглянуло из приоткрывшейся двери в кухню.
– А, Кирочка… – пролепетало лицо, освещаясь приторной улыбкой.
Дверь скрипнула, выпуская хозяйку целиком:
– Как славно, что ты приехала, – прошелестела она неуверенно, почему-то понижая голос до предобморочного регистра. – А я и забыла совсем, что ты сегодня… обещалась…
