Кладбище Убитых Надежд. Заглянув за грань…
«В одном чёрном-чёрном городе была чёрная-чёрная улица, на которой стоял чёрный-чёрный дом…» Помните страшилки-небылицы из детства, от которых мурашками покрывалась кожа, и хотелось спрятаться под одеяло с головой?..Детство давно позади, а тяга к непознанному, таинственному и страшному осталась. Взрослые тоже не прочь порой пощекотать себе нервишки! Надеюсь, что в этой книге каждый найдёт историю по своему вкусу. Волнующего вам чтения!Ваша Наталия.
Читать Кладбище Убитых Надежд. Заглянув за грань… онлайн беплатно
Обложка – фотография фотохудожника Бориса Вахмистрова.
Иллюстрации из интернета – с любой лицензией. Сердечно благодарю их авторов!
Контакты для связи с автором:
+7-921-333-59-93
© Наталия Журавлева, 2018
ISBN 978-5-4490-5820-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Убить младенца
Над колыбелью молча я стоял.
Рука не поднималась на младенца.
Я к этому так долго шёл, так ждал,
Но жалостью наполнилось вдруг сердце.
Его я ненавижу с юных лет!
Размером с мячик детская головка…
Я умершим давал святой обет!
Подушечка… На ней лежать неловко…
Прорвался я сквозь годы и века,
И от него обязан мир избавить!
И к изголовью тянется рука,
Но не убить – подушечку поправить…
Невинный перед Богом и людьми,
Он мирно спал.
Мне боль терзала душу.
Убить я должен! Должен, чёрт возьми!
Я дал обет! И я его нарушил…
Всё рассчитал, продумал и – успел!
Но я же ненавидел не младенца…
А Гитлер новорожденный сопел,
И жалостью переполнялось сердце.
24.05.2011
Видение
Это было.
Полуявь, а может, полудрёма,
Полусон, а может, полутранс.
Дома я. И всё же я вне дома.
Вижу я десятки разных глаз.
Вижу я расплывчатые лица,
Вперемешку сумерки и свет.
Рыжей тенью носится лисица,
Жирный карлик скалится мне вслед.
Я бреду не по своей дороге,
И одежды не мои на мне…
Не своим путём – тропою многих
Я шагаю в странном полусне.
Жарко. Пот. Разлапистая ёлка.
Отдохнуть бы мне, хотя б часок…
…Джинсы, кепка и моя футболка.
И тропинка. И родной лесок.
Почему-то я не удивилась
Переменам этим ни на миг:
Так моя дорога мне открылась,
Словно чистой истины родник.
Я пошла среди берёзок белых,
Впереди – высокая изба.
Открывала дверь в неё я смело:
Там ждала меня моя Судьба.
А в сенях избы бадья стояла —
Ключевая, чистая вода.
Чудится, я здесь уже бывала.
Может быть, жила я здесь всегда?
От воды мне зубы заломило.
Знаю, только так её и пьют!
А потом в избу я дверь открыла
И вошла в натопленный уют.
Хлеба запах. Печка. Занавеска.
Сквознячок её заколыхал…
Я заволновалась, как невеста,
Словно мой жених меня здесь ждал.
Тихо так. А сердце замирает.
Наполняет душу тёплый свет.
Ветер занавескою играет,
Я за нею вижу силуэт.
Девушка. Обычная, простая:
Сарафан и русая коса.
Только я откуда-то их знаю —
Цвета неба добрые глаза.
Хорошо мне от улыбки светлой,
И в её любви купаюсь я.
Чудо узнавания всё крепло:
Это – ангел. Бабушка моя.
– Милая моя, ну что же,
здравствуй! —
Протянула руку мне она.
И её глаза лучились счастьем,
Потому что я – была нужна!
Ощутила я прохладу кожи
И тепло ладони молодой.
Бабушка… Совсем и непохоже…
Ангел света. И хранитель мой.
– Милая, ну что же ты? – спросила,
И улыбка излучала свет.
– Почему зовёшь меня ты милой? —
Только и могла сказать в ответ.
– Милая… Все люди в мире – ми́лы,
Все достойны света и тепла.
Но от нелюбви они бескрылы.
И меня за плечи обняла.
И пропали стены вдруг и крыша,
Засинело небо надо мной.
Поднимались с ангелом всё выше,
Но без белых крыльев за спиной.
И земля под нашими ногами
Стала таять в сумрачной дали.
Облака летели вместе с нами,
А потом исчезли и они.
Я была – в квартире, на диване.
Я была – в сиянье вышины.
Я была – в клубящемся тумане,
Наблюдала всё со стороны.
Ярко-синий мир, залитый светом:
Только синева и дивный свет,
И любовь безбрежная при этом —
То, чему в миру названья нет.
И горели щёки, а запястья
Сотрясал безумный, жаркий пульс.
Задыхаясь, плакала от счастья,
Умирала от восторга – пусть!
Плакала – на мягкости дивана.
Плакала – парила в вышине.
Плакала – смотрела из тумана.
Все три «я» принадлежали мне.
Всё исчезло: дом, друзья, работа,
Мама, муж… Неважен даже сын.
Лишь любовь и свет – в Эдем ворота!
Но дарован мне был миг один.
О, как умоляла я остаться
В этом чуде истинной любви!
Но пришлось на землю возвращаться,
Чтобы оплатить долги свои.
Мы спускались медленно обратно.
Появились снова облака.
И взмахнули два крыла внезапно
Белого, как сахар, голубка.
Перед нами он играл крылами,
В клюве – яркой зелени росток.
И на землю опускался с нами
Белокрылый лёгкий голубок.
В голове стучало мелкой дробью:
– Задавай вопросы, не молчи!
– Вот… Живот болит! Измучил болью…
– Ты его рукою полечи.
Наложи на боль свою ты руку,
Попроси здоровья от души.
…Наверху не слышалось ни звука.
На земле гудел поток машин…
Я, внизу, измучившись порядком,
Приложила руку к животу
И вздохнула с облегченьем сладко:
Боль ушла, как звуки в пустоту.
Наверху глотала я рыданья:
– Я не знаю, как теперь мне быть?
Как мне жить?! Ответь же на прощанье!
– Жить по правде. Господа любить.
Полутранс, а может, полудрёма,
Полусон, а может, полуявь…
Но теперь была я только дома,
Все три «я» свои в одно собрав.
Было так. Я помню все детали,
Хоть прошло уже немало лет:
Под ногами – сумрачные дали,
Наверху – любви бескрайней свет.
18.11.2011
Гостья
– Ну, что стоишь, костлявая? Входи.
Поставь косу, садись к огню поближе.
У, как хрипит и булькает в груди!
Сдаётся мне, зимой сосульки лижешь?
Ах, скверно, скверно… Больно ты тоща!
Одета бедно, по́лы нараспашку…
Эх, жаль, мы не оставили борща!
Да ничего, найдём бульона чашку.
Чего глазеешь? Встать мне помоги.
Уж извини, не звать же в ночь прислугу!
А мне одной на кухне не с руки.
Придётся нам с тобой помочь друг другу…
Ох, рубище! Знать, с нищего плеча?
