Клеопатра

Клото беспристрастно повторяла:

– Рождение – есть первые лучи рассвета, оно несёт с собой свет и надежду.

– Жизнь – это путешествие по нити судьбы, она будет полна любви и страданий, – добавляла Лахесис.

– Смерть – золотой закат, ночь даруется нам для успокоения души и заканчивается неизменно рассветом, – вторила им Атропос.

– Всё проходит… – шептал Хаос.

– Доверяй всем и сомневайся в каждом! Только так ты познаёшь глубину справедливости и отчаяния! – воскликнул Эреб.

– И это тоже пройдёт, – прошептала Немезида.

Сто́ит оказаться в одиночестве и их голоса барабанной дробью раздаются в голове, проводя по телу электрические разряды… Не спрятаться, не укрыться от ноющего чувства, растекающегося горячей лавой по венам.

Нас всегда было трое. Мойры – для кого-то легенда, для кого-то правосудие. Плечо к плечу, три сестры неизменно плели нити судеб, оставаясь в тени Богов. Но правосудие настигло и их, и вот, по линии жизни, я уже бреду одна.

Я не творец, не создаю миры, но решаю кому жить, а кому умереть. Я богиня Судьбы. Та, кто поклялся оберегать этот мир в самые тёмные времена и хранить покой его душ. Я знаю, что ночь – это только начало, ровно, как и смерть. Ночь всегда заканчивается рассветом, а с восходом солнца расцветает и новая жизнь.

Жизнь – всего лишь танец по нитям судьбы под несмолкающую музыку ветра, а когда музыка стихает, приходит долгожданный закат.

Я помню историю этого мира и все жизни, что начались на моих глазах и закончились, канув в Лету.

И помню ту ночь…

Парад трёх Лун – ночь страха и отчаянья, вгрызающаяся в глотку, я потеряла собственных сестёр, и сама сгорела в бесконечной боли, сердце остановилось на мгновение и застучало вновь утолённое тьмой.

Хаос одарил меня почти безграничной силой, ставшей проклятием во мраке одиночества.

И я возлюбила своё одиночество, моя неутолимая боль, печаль и скорбь никому не нужны. Богиня Судьбы только образ, к ней идут с мольбой о лучшей жизни, но никогда не спрашивают о чувствах. Я стала бесчувственной, погрузив сердце во тьму справедливости. Может, я ошиблась, но все мы имеем права на неверные шаги, для этого и дана жизнь, чтобы иметь возможность всё исправить, вовремя сделать другой выбор. Каждое действие имеет последствия, и все должны быть готовы принять удар судьбы, только так можно познать истину. Ведь жизнь подобна грозди винограда, он бывает синим и зелёным, сладким и кислым, разной формы и размера. Грозди тысяч разных жизней связывают одни нити, бесконечно льющиеся из-под золотой прялки.

Одно я уяснила точно. Никто не вправе распоряжаться чужой жизнью, губя невинные души.

Однажды Боги решили иначе, собрали тьму в шкатулку Света и раскололи невинную душу на части, погружая её в музыку бездны. Они мнили себя властителями, играли чужими судьбами, что им неподвластны. Встали на моём пути к справедливости и будут наказаны так жестоко, как когда-то наказали всех мойр!

Мир будет утопать в хаосе до тех пор, пока они не искупят слезами свою ошибку.

Белая бабочка слетела с моей ладони и выпорхнула в окно, начиная новый круг Сансары.

Магия каждого существа имеет свой запах. Моя пахнет спелым виноградом. Я Муза, единственная дочь Афродиты и Гефеста. Магия моей матери пахнет сочной малиной, а магия отца – источает горький шоколад, и я стою перед входом в нашу семейную кондитерскую «Созвездие пончиков», которую родители открыли сразу после моего рождения.

Здание располагается на оживлённой пешеходной улице Афин – в городе Богов. Вдоль тротуара тянутся раскидистые деревья, цветущие яркими розовыми цветами, клумбы с радужными ромашками украшают входные зоны, создавая впечатление чего-то безопасного и абсолютно родного. Лёгкий бриз разносит сладкий аромат шоколада, и тёплый воздух обволакивает подобно тягучему мёду, успокаивая взявшуюся из ниоткуда тревожность.

Отец постоянно твердит, что наши пончики дарят людям добро, волны любви и море вдохновения, мне же они приносят покой и умиротворение.

Заметив через витрину маму, украшающую спелой малиной очередной заказ, я улыбнулась и вошла, по залу разлился перезвон музыки ветра, оповещая всех о моём появлении. До открытия оставался ровно час, отец поцеловал маму в щеку и отошёл к кофемашине. Поставив на прилавок ещё две коробки спелой малины, я спросила:

– Надеюсь, этого на сегодня хватит или мне лучше заехать и взять ещё пару коробок у Диониса?

– Думаю, достаточно, – ответила мама, укладывая очередную ягодку на шоколадный пончик, я протянула руку и поправила покосившуюся диадему на её белокурых волосах, взгляд малиновых глаз, одарил самой лучшей улыбкой, от которой хотелось растаять, как пломбир под солнцем.

– Я могу сам отвезти заказ богине Судьбы, – неожиданно сказал отец, проводя чистку кофемашины.

– Не нужно, я быстро слетаю, одна нога здесь, другая там, – ответила я.

– Слетаю, – повторила мама. – Вся в тебя. Не зря один цвет глаз на двоих.

Отец бросил на меня взгляд и улыбнулся. Фиолетовые искры его радужки засверкали ещё ярче.

– Мне не нравится, что наша любимая дочь «летает» на мотоцикле!

– Мама, прекрати, мотоцикл – это безопасно, – сказала я, собирая в рюкзак коробки с пончиками для богини.