Тяжеловесный, высокий мужчина, что стоит, скрючившись, у каменной стены, решает продолжить свой путь или хотя бы попробовать, хотя это – бесполезная трата сил. В висках бухает набат, а глаза заливает холодный пот – или же это слезы отчаяния? Тьма все сгущается, а может, ему это только кажется, ведь редкие фонари горят все тусклее и тусклее. Впереди лишь узкая улочка, мощенная булыжником, убедительная имитация старинной брусчатки, невысокие дома с редкими вывесками на чужом языке. Облизнув пересохшие губы, он чувствует на них соль. Море совсем рядом. И он упрямо идет к нему, думая, что там станет легче. В этот поздний час за темными окнами курортного городка не движется ни одна тень. Жизнь замерла где-то час назад, так что высокому мужчине не повезло. Чуть раньше его могли бы заметить и оказать помощь, но сейчас на улице пусто. Торговцы появятся не раньше десяти, открыв лавчонки со специями и фруктовым чаем, что наливается красным в прозрачном стаканчике в форме тюльпана. Пятно на рубашке мужчины тоже красное, но куда темнее. В предрассветный час все куда темнее, поскольку ночь неохотно уступает свои права. Телефон мужчина уронил где-то раньше и сейчас вроде бы вспоминает: да, тот жалобно брякнул о мостовую и, может, даже разбился. Это была его единственная попытка вызвать помощь до того, как в голове помутилось от потери крови.
Высокий тяжеловесный мужчина, спотыкаясь, волочит ноги, бредет вдоль бесконечных каменных заборов улицы Сюмбуль и, ориентируясь на далекий шум волн, сворачивает не туда, в сторону, противоположную крохотному отелю с громким именем греческого морского бога. Он все шагает, не зная куда и откуда. Все, что он должен делать, это двигаться, переставлять непослушные ноги, пока они еще могут его нести. Шум прибоя в ушах затихает с каждым шагом. Если бы ему хватило сил дойти до «Тас Мотеля», он мог бы свернуть на улицу Каранфил, где больше шансов встретить прохожих, а оттуда, пройдя по каменистым улочкам, добраться даже до храма Аполлона, чьи руины привлекают сотни туристов, там даже ночью можно встретить загулявших зевак. Если бы он хоть на минуту оглянулся, то сообразил бы, что помощи ждать неоткуда, он один-одинешенек в чужой стране, и лучшее, что он мог бы сделать, это остановиться и сберечь остатки сил. Но он тратит их, чтобы пересечь улицу Сюмбуль, шатаясь как пьяный. Подняв свободную руку, вытирает пот и в предрассветной тьме видит дверь. Это ворота из стали, за которыми скрывается гараж, и они открываются, а внутри горит свет. Высокий мужчина делает в их сторону слишком быстрое для его состояния движение и снова падает, сперва на колени, а затем, осознав, что подняться уже не может, на бок, зажмурившись от боли. Оторвав руку от раны, он тянет ее к открытому гаражу и хрипит, пытаясь привлечь внимание человека, который, кажется, собирается куда-то выехать на своем внедорожнике и, если сделает это, непременно перемелет колесами тело почти мертвеца.
Небо на востоке светлеет. Хозяин гаража забирается в машину и включает фары. Их лучи бьют в стену напротив. Мотор автомобиля рычит, внедорожник медленно выкатывается из гаража, и теперь его фары выхватывают тело в светлом костюме из льна. Высокий мужчина понимает, что его заметили, и с облегчением выдыхает, закрывает глаза и переворачивается на спину. В эту минуту он пытается вспомнить лицо своего убийцы, которое на мгновение показалось ему знакомым, но у него ничего не выходит. Сознание путается. Высокий мужчина, чье сердце бьется все тише, беспомощно улыбается. Ему хочется открыть глаза, но он уже не может это сделать. И в эти последние для себя минуты угасающая память милосердно подсовывает ему почти безмятежную картинку: хрупкая девочка вращается на льду и взлетает в воздух. Он отчетливо видит ее лицо с огромными голубыми глазами, слышит смех, ликование трибун, а потом кто-то выключает в его голове прожекторы. В надвигающейся тьме девушка в коротком ярком платье ускользает от него все дальше, а музыка стихает, пока не замолкает совсем. И к тому моменту, когда хозяин гаража решает вызвать полицию, высокий мужчина уже мертв.
На трибуне так холодно, что Полина кутается в плотную толстовку, но от той нет никакого толку, и она трясется всем своим телом, но не уходит, смотрит – жадно впитывает – программу новоиспеченной чемпионки мира. На льду Алиса Серебрякова, звезда, царица льда, роскошная, красивая и талантливая. Ее катание настолько невесомо, что кажется, будто фигуристка парит в воздухе. Этого нельзя добиться никакими тренировками, с этим нужно родиться. Глядя, как Серебрякова приземляется после двойного риттбергера, Полина с завистью думает, что Алиса легка, как пушинка. Полина переводит взгляд на собственные ноги, которые кажутся ей слоновьими. Поодаль за прокатом наблюдают двое: тренер Серебряковой Софико Торадзе и Артемий Солнцев, который работает с Полиной. Оба сосредоточенны, почти злы, хотя Алиса бесподобна, но тренер всегда найдет огрехи. Программу для Серебряковой придумывал как раз Солнцев, и Полина чувствует жгучую зависть. Ее собственная программа кажется ей примитивной и убогой. Но чемпионки всегда получают самое лучшее.
