Глава 1. Долгий путь всегда куда-нибудь приводит
Март 3 число
– Я устала… Когда привал? У меня болят ноги. Я замёрзла-а-а…
– Не ной, – тихо сказала я верблюдице. Уже в сотый раз. За сегодняшний долгий день.
– Когда прива-ал…
Вздохнув, я покрепче закуталась в подбитый мехом плащ. Лес всё не кончался, а наш обоз тянулся нескончаемой вереницей через просеку, которую словно вырубил великан-перфекционист. По обе стороны широкой дороги стояли деревья – сплошной стеной, высокие, вековые. Кому нужно было прореживать лес с севера на юг, я не знала. Но этот лес был огромным, объезжать его было бы очень долго. Поэтому – спасибо незнакомому великану.
Я скосила взгляд на повозку рядом. Старик был болен. Его старуха ещё держалась, хлопоча о муже. Я подумала, что она умрёт, когда умрёт он. У меня ещё остались травы от его слабого сердца, но скоро нужно будет добывать новые. В этих лесах нет всех нужных трав. А вот на этой повозке кашляет ребёнок. Насколько я могла судить без рентгена, у малыша пневмония. Каждый вечер на привале я делаю ему массаж грудной клетки, пытаюсь убрать воспаление, расширяю забитые мокротой бронхи, но этого мало. Нужно тепло, жаркий очаг, чистая одежда, чай и постель. А пока я могу предложить этому ребёнку только тряскую повозку и тулуп из волчьей шкуры…
За три месяца наши три сотни человек превратились в двести девяносто шесть. Трое дружинников погибли в схватке с медведем, волками и древним исполинским лосем. Бер не смог обуздать зверьё – он слабел на глазах. Умерла древняя старуха, и мы похоронили её, даже не плача – настолько она была стара. Скончалась и ещё одна женщина, которую я не смогла спасти – у неё открылось такое сильное кровотечение, что ни мои руки, ни травы не успели вовремя. Но она родила крепкого и здорового мальчишку, первого ребёнка с того момента, как мы покинули Златоград. Итого минус пять и плюс один.
Но сколько ещё будет длиться наше путешествие?
– Я уста-а-ала!
– Асель, замолчи, пожалуйста, – попросила я, спрыгивая с седла в вязкую грязь. Дожди закончились два дня назад, но земля ещё не просохла. Конечно, лошадям и верблюдице тяжело. Но не тяжелее, чем людям.
– Взять тебя в седло, Руда?
– Как-нибудь обойдусь! – бросила я вверх. – Схожу в лес, поищу травы.
– Своенравная княгиня, – буркнул Ратмир с нежностью во взгляде, а потом посвистел: – Буран! Буран!
Рыжий пёс вынырнул из-под брюха лошади и потрусил рядом с князем. Я невесомо потрепала его по мокрой холке, и Буран чихнул:
– Когда привал? Я жрать хочу!
– Я давно у неё спрашиваю, – повернула к нам горделивую голову Асель, продолжая месить грязь широкими мозолистыми ногами. – А она говорит: «Не ной».
– Пошли, Буран, посмотрим, что там впереди, – сказала я громко, но совсем не для Бурана. – И, если найдём подходящую поляну, остановимся на день и ночь. Людям и животным нужно отдохнуть.
– Согласен, – коротко ответил Ратмир и помахал дружинникам. Некоторые из них ускорили шаг лошадей и догнали нас. Князь приказал: – Следуйте за княгиней и охраняйте её. Ищите место для длительной стоянки.
– Здесь сплошная грязь, – ответил Тишило, парень с порванной ноздрёй, и с досадой сплюнул в примятую траву.
– Вот и найдите место без грязи, – спокойно сказал Ратмир.
– Айда, мальчики, – усмехнулась я. – Раньше сядем – раньше выйдем.
Сапоги утопали в жидкой земле, плащ волочился по ней же, и мне пришлось подобрать его и заткнуть за пояс. Я чувствовала себя ужасающе грязной, липкой и вонючей… Мне хотелось в ванну, в баню, да хоть в реку! Отмыться, оттереться, надеть свежую рубаху, свежее, пахнущее мятой и пижмой платье, заколоть скрипящие от чистоты волосы в пучок, чтобы не лезли в глаза! Но баня пока была роскошью. Зато, когда обоснуемся на новом месте, я прослежу, чтобы первым делом поставили сруб бани…
Плотная стена леса тянулась и тянулась, я шагала и шагала, упрямо меся землю ногами, и уже отчаялась увидеть хоть что-нибудь вместо этого чёртова леса. Караван остался позади, лошади дружинников вяло плелись едва ли быстрее меня, Буран рыскал на опушке, вынюхивая и высматривая дичь. Я устала… Я так устала от этого пути! Может, зря мы покинули Златоград?
Упаднические мысли то и дело посещали меня. Особенно во время стоянок, когда я видела умученных людей и их косые взгляды, слышала их шёпот, когда они переговаривались между собой. Они сомневались. Прошло два месяца, мы сделали больше двух тысяч километров и сейчас должны были находиться где-то в средней полосе России. Приблизительно, конечно. Карта Ратмира не показывала ничего ниже Уральских гор, а мы оставили их далеко позади… Где-то здесь должны быть реки, озёра, хоть какая-то большая вода. Где-то здесь должна быть Волга!
Ближайшая ко мне лошадь вздохнула с неожиданной надеждой:
– Вода…
– Что? – от неожиданности спросила я. Дружинник поправил шлем на голове и буркнул:
– Ничего. Я молчу.
– А я не тебя спросила, – раздражённо ответила я. – Лошадь, что ты сказала?
– Вода близко. Чистая вода.
– Вперёд! – скомандовала я, воодушевлённая. – Давай! Давай! Покажи, где вода.
Лошадь потрясла головой и пошла быстрее – насколько могла. И я поспешила туда, где заканчивалась просека, где был свет и простор, откуда дул ветер. Неужели пришёл конец нашему бесконечному пути? Неужели уже сегодня вечером мы сможем ночевать на земле, которую назовём своей?
