- Ну и как, инспектор, вы довольны выставкой?
- А вы? – не нашлась с ответом я.
- Категорически недовольна, - фыркнула библиотекарша. – Большинство из экспонатов даже не копии, а просто жалкие подделки. Это, конечно, было ожидаемо, потому как зачем же тащить в нашу провинцию подлинники. Но тогда бы уж не объявляли о подлинности так громко, - она примолкла и выжидательно уставилась на меня.
А я-то понятия не имела, о чём шла речь!
- Мне показалось, что картины подлинные, - осторожно возразила я, припомнив поведение владетельного графа.
Он-то вряд ли настолько не разбирался в живописи, как о том говорил. И не смолчал бы, заметив подделку. Я вспомнила, как его перекривило у картины с плешивым драконом, и ещё больше утвердилась в своём мнении. Будь она поддельной, граф с радостью ткнул бы в это носом всех без исключения.
- Ах, ну я же не про картины, - громко вздохнула Марселина. – Я про рукопись и те якобы древние фолианты, которыми так гордится ваша мачеха.
Я искоса взглянула на библиотекаршу. Вроде бы никто не говорил, по крайней мере тут, в музее, о моём родстве с организаторами выставки.
- О, так это тайна? – удивилась она. – Простите, больше ни слова не скажу.
Тут за нашими спинами заиграли скрипки. От слишком высоких унылых звуков заныли зубы, и я, схватив мадам Бергони за руку, потащила её в сторону.
- Мадам Десперьян уверяет, что рукопись Одерикса подлинная, - твёрдо сказала я. – И мой отец никогда бы не выдал подделку древней книги за настоящую инкунабулу.
И это было чистой правдой.
- Инспектор, - хмыкнула Марселина, - я, знаете ли, эксперт в своей области и подделку от подлинника отличу с закрытыми глазами. Если не верите, пойдёмте. Покажу.
Я решила, что библиотекарь действительно должен разбираться в книгах, поэтому живо развернулась в сторону выставочных залов. Но тут навстречу хлынули другие гости, уже вкусившие пищи духовной и теперь рвущиеся к пище телесной, то есть к фуршетному столу.
Звуки скрипок сразу попритихли под напором множества голосов, многочисленные знакомые обменивались своими мнениями и хищно бросались к столу за закусками.
Мы с Марселиной стойко переждали основной поток и двинулись к арке, но пришлось пропустить ещё и официанта с тележкой фужеров и бутылками игристого. Видимо, вином поили в третьем зале, куда я не попала из-за графа с мэром.
- Ну вот, взгляните, - библиотекарша ткнула пальцем в витрину с рукописью Одерикса, довольно невзрачной кипой серой бумаги с трудночитаемым из-за специфического почерка с наклоном влево текстом. – Бумага прокрашена специальной краской, даже не состарена – просто прокрашена. Ещё и неравномерно, видите по краям размытости?
Я пригляделась. А ведь она права, как это вообще можно было не заметить? Я дотронулась до витрины, и внезапно в голове возникли образы других касавшихся её рук. Совершенно точно последним был мачехин помощник Нил. До него тонкого стекла касались только перчатки Клодетт. И это вроде бы логично, но внутри встрепенулось нехорошее предчувствие.
- А теперь этот якобы древний «Трактат о тварях драконьего племени», - продолжила Марселина. – Оттенок первой заглавной буквы какой?
И снова пришлось присмотреться. Первая буква чужого языка, по традиции больше остальных раз в пять, пылала ярким карминно-красным колером.
- А должна быть блекло-оранжевой, ведь в те времена, которым приписывают годы жизни Бартоломью Мальвазийского, в красные чернила добавляли охру, - назидательно сообщила библиотекарша. – Кстати, мне кажется, тут где-то рядом артефакт отвода глаз. Не чувствуете?
Как можно почувствовать артефакт отвода глаз, который предназначен именно для того, чтоб обмануть все чувства?
- Секунду, - попросила я и обратилась за помощью к напарнику.
- Отвращающая сфера – две штуки, - начал перечислять он, - хрустальная обманка – три штуки, цепь из семи печатей невидимости, и всё это – единая сеть.
- Возможно, это элементы системы охранной сигнализации? – сказала я вслух.
- Впервые встречаю такую своеобразную сигнализацию, - подмигнула Марселина, ничуть не удивившись.
- Спасибо, мадам Бергони, - задумчиво поблагодарила я, а внутри зрело чувство, что с самого начала капитан был прав.
- Обращайтесь, инспектор, - снова подмигнула она, будто была очень довольна и собой, и ситуацией.
Встал вопрос, куда бежать и с кого спрашивать. Для начала всё же стоило переговорить о подделках с отцом. Или с мачехой? И где, кстати, её помощник Нил с пультом-артефактом?
Тут я снова вспомнила, что давно не видела как отца, так и сестру. И на всякий случай заглянула в третий зал с картинами. Там было пусто, если не считать Магду, разглагольствующую на фоне старых живописных полотен, и Роже, который её снимал.
В первом зале возле «Дракона и девственницы» фотографировалась супруга начальника порта и кто-то из её подружек. Мачеха предсказуемо нашлась возле скрипачей в обществе господина Тренкла.
Фамильярно прихватив её за локоть, я спросила на ухо, почему вместо подлинников в витринах лежат поддельный «Трактат» и такая же поддельная рукопись?
- Если вы с отцом так и задумали, скажи мне сейчас, - закончила я.
