«Мы никогда не знаем, что с нами будет завтра, но мы обязаны быть счастливыми. Всегда». ©Долина Яна
Выйдя из остановившегося на перроне поезда дальнего следования и в беспамятстве оказавшись на железнодорожном вокзале Казани, я только в этот момент поняла, что пребываю в неумолимо скручивающем шоковом состоянии. Ноги предательски подкашивались, руки трусились и не слушались, заходясь в неуёмной дрожи.
Я раз за разом спрашивала себя, что дальше делать, куда идти? В небольшом чемодане лежали вещи, собранные лишь на первое время. Благо, денег мне за последние два года удалось заработать достаточно, и практически всю свою московскую зарплату я откладывала, пусть и без определённой цели, а так, на всякий случай, в качестве «подушки безопасности». В общем, моя запасливость сыграла мне на руку, и, наверное, это хорошо…
Забравшись рукой в карман, нащупала в нём бумажку с номером телефона Наташки, который я с большим трудом выяснила, преодолев себя и пойдя на поклон к директору нашей школы. Всю дорогу повторяла заготовленные заранее вопросы, а в ладони крепко сжимала первую в моей жизни взятку в виде коробки шоколадных конфет и бутылки красного вина.
Странно, но меня не выгнали и даже не накричали вопреки моим самым худшим ожиданиям. Восседавшая в своём директорском кресле неизменная Татьяна Александровна с приторно нежной и приветливой улыбкой, но злющими, совершенно холодными глазами сначала непонимающе посмотрела на меня, а после того, как я представилась, встала из-за стола и поплыла ко мне лебёдушкой, заточив уже через пару мгновений в свои душные объятия и с противным протяжным звуком в виде моего имени:
– Яночка, милая моя!
И неважно, что это больше походило на шипение ядовитой змеи перед нападением на потенциальную жертву. Главное – она меня вспомнила и даже пытается изобразить вежливое радушие.
Слабо улыбнувшись на пылающее опасным пламенем приветствие, я поведала ей краткую историю своей жизни и перешла к делу, спросив, не знает ли она, случайно, куда увезли мою Наташку. На что Татьяна Александровна, сделав непонимающие глаза, моментально помотала головой и ответила, что как-то даже запамятовала эту девочку. Однако сила подарков всё-таки непреодолима, и когда я, наступив на горло своему страху, попросила напрячь извилины – конечно же, выразившись иначе, в духе благовоспитанной девушки – и придвинула к ней пакетик с маленькой взяткой, у неё вдруг, о чудо, проснулась память.
– А-а-а… Наташенька!.. Это та, с которой вы на физкультуре, играя в мяч, разбили стекло в учительской?
Отличное воспоминание – ничего не скажешь. Лучшего и придумать было нельзя. Казалось, я до сих пор слышу, как на нас орёт физрук, отчего Наташка звонко заливалась нестерпимым хохотом, а я готова была провалиться сквозь землю.
Тогда всё обошлось, как мне думалось, довольно лёгким наказанием в виде мытья полов в спортивном зале, но позже выяснилось, что эта жуткая сцена была навечно запечатлена в личном деле, и в выпускном одиннадцатом классе на выдаче аттестатов все, кроме меня, единственной в своём роде, получили грамоты за примерное поведение. Мне же вручили лишь синюю обложку стандартного государственного документа о среднем общем образовании, окрестив тем самым серой мышью. Наташки к тому времени и след простыл, поэтому позориться перед всеми пришлось мне одной.
Прогнав от себя прочь грустные воспоминания, я так же приторно улыбнулась директрисе, мысленно поражаясь тому, где и как научилась столь убедительному актёрскому мастерству?
– Да-да, та самая. Наташа Иванова.
Принципиальная стерва краем глаза заглянула в пакет и, снова улыбнувшись, оскалив все свои имеющиеся зубы, наигранно промурлыкала:
– Они, кажется, уехали в Казань. Но насчёт адреса не уверена, а вот номер телефона где-то был записан в личном деле.
– Пожалуйста, Татьяна Александровна, может быть, вы поищете? Я буду вам очень благодарна – пропела я, подхватив игру директрисы. Раз есть зацепка, то не стоит терять возможность добить вредную каргу своей мягкой настойчивостью.
Сначала не выразив ни капли энтузиазма, Татьяна Александровна переминалась с ноги на ногу, но потом, театрально вздохнув, направилась к полкам архива.
– Милая Яночка, ради такой прелестной ученицы я готова перевернуть весь архив.
Сейчас, вспоминая выражение её лица, мне было смешно. Всё-таки какая же она неприятная, бессердечная и хитрая женщина. Да как она вообще может с детьми работать? Всегда удивлялась таким людям…
С такими мыслями я достала из второго кармана мобильный и приложила указательный палец кнопке разблокировки, но экран не ожил. Невольно нахмурившись, попробовала ещё раз, но результат повторился, и тогда до меня наконец дошло, что телефон попросту разряжен. Почувствовав в груди волнение, сглотнула и стала осматриваться по сторонам в поисках таксофона. На моё счастье, он сразу же нашёлся на углу здания, и на слегка окаменевших от смятения ногах я подошла к синему аппарату на стене, в нерешительности немного постояла, посмотрела на него, как будто ждала, что он мне ободряюще подмигнёт или спросит, в чём дело, но потом всё-таки решилась и набрала на панели кнопок написанный на листке номер.
