Когда вся твоя жизнь – ложь

Когда вся твоя жизнь – ложь
О книге

Этот роман, мастерски воздействующий на самые потаенные чувства читателя, способен вызвать столь мощную волну сопереживания, что по праву считается одной из самых проникновенных книг года. Это бестселлер, покоривший десятки стран мира. Это история, пробуждающая сердца…

Лиллиан Линден – лгунья. В глазах общества она – отважная женщина, выжившая после крушения самолета. Но она лжет – своей семье, своим друзьям и всему миру – с тех самых пор, как спасательный вертолет унес ее и еще одного выжившего, Дейва Холла, с необитаемого острова в Тихом океане. Лжет с тех самых пор, как они стали национальными героями и любимцами всевозможных ток-шоу. Общественность восторженно внимает их рассказам. А они не в силах поведать людям свою настоящую историю… Однако тележурналистка Женевьева Рэндалл, «акула пера» со звериным чутьем на сенсации, собирается вывести эту парочку на чистую воду. И неважно, сколько жизней она при этом разрушит…

Читать Когда вся твоя жизнь – ложь онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Джо, моему мужу.

Ты мой лучший друг, мой наперсник и единственный человек в мире, с которым я согласилась бы оказаться на необитаемом острове.


Глава 1. Лиллиан

Настоящее


Иногда лгать оказывается необходимо. Иногда ложь – это единственный способ защитить тех, кого любишь, – думала Лиллиан, крутя обручальное кольцо на пальце. За последние восемь месяцев не прошло и дня, когда бы она не повторяла себе эти слова. И, может быть, сегодня ей наконец удастся в них поверить. Единственный способ, повторила себе Лиллиан, продолжая вращать простой золотой ободок – по одному обороту за каждую произнесенную ложь. Опять сбилась – в третий раз подряд – и придавила руку с кольцом бедром, подальше от соблазна. Если б ложь давалась ей с трудом, то она, наверное, смогла бы остановиться. Но лгать было так легко. Гораздо легче, чем говорить правду.

И не реви, повторила она себе строгим наставническим тоном. Хватит уже рыдать перед камерами. Она настроилась решительно – сегодня весь мир увидит ее сильной, а не опухшей от слез. Красная, зареванная физиономия – кому такое понравится? К тому же сегодня у нее на лице макияж – краска наложена везде, густо, как штукатурка. Столько косметики Лиллиан не извела за всю свою жизнь, а милая девушка по имени Жасмин прибавляла еще и еще, слой за слоем.

Наконец Жасмин извлекла откуда-то большой розовый аэрозольный флакон, вылила на волосы Лиллиан столько лака, что на нее можно было бы повесить объявление «Огнеопасно», – и, кажется, удовлетворилась результатом. По крайней мере, отойдя на два шага в сторону, она сначала воззрилась на объект приложения своих усилий, а потом пожала плечиками, точно говоря: «Ну, вот, лучше уже все равно не сделаешь». Не самое ободряющее начало.

Когда визажистка упорхнула, Лиллиан еще посидела неподвижно, разглядывая свои темно-бордовые лакированные ногти и чувствуя себя так, словно играла в «переодевашки». В детстве она была «пацанкой», да и сейчас, став матерью двоих детей, не привыкла особенно задумываться о своей внешности, но слишком уж был велик соблазн притвориться другим человеком, хотя бы ненадолго. В конце концов, если прежнюю Лиллиан уже не вернуть, а свое теперешнее «я» она терпеть не может, то стать поддельной Лиллиан, может быть, и есть лучший выход.

Ее дом тоже преобразился в ожидании съемочной группы. Целую неделю она скребла и мыла сама, но потом, сдавшись, все же призвала себе в помощь наемных уборщиков, и те вылизали их двухэтажный особнячок в колониальном стиле до идеального блеска. Однако, как и следовало ожидать, ассистенты режиссера буквально с порога решили, что это никуда не годится.

В дом они ворвались едва ли не на рассвете. От волнения Лиллиан не смогла даже завтракать и только молча наблюдала, как один из них, напряженный, словно ищейка, носится по дому в поисках семейных фото, распространяя на каждом шагу крепкий запах табака и кофе. Разыскав в кабинете парочку антикварных кресел с откидными подлокотниками, они притащили их в гостиную и поставили по обе стороны от фортепиано Линденов, на крышке которого стратегически разместили все найденные в доме изображения семейства.

Сдувая уголком рта непослушную жесткую прядь, которая лезла ей в глаз, Лиллиан разглядывала композицию на пианино. Место цветочного гобелена, висевшего обычно над инструментом, занял семейный портрет из холла, а снимок Джерри и мальчиков перекочевал с ночного столика у кровати Джоша под бок к фото в серебристой рамке, на котором Лиллиан держала за ручки двух малышей с рюкзачками.

На этом снимке она казалась себе незнакомкой. Когда же это было? Три, а может, четыре года назад? Длинные темно-каштановые волосы обрамляли тогда ее лицо, от улыбки – естественной, а не наигранной, – ярко сияли изумрудные глаза. Кожа была настоящего сливочного оттенка, а носик присыпан мелкими точками веснушек, точно корицей. Если б сейчас Лиллиан встретила себя прежнюю на родительском собрании, то непременно пригласила бы выпить кофе с мороженым и вообще захотела бы с собой дружить. До того у той женщины на фото был счастливый вид.

Лишь два снимка отделяли его от семейного портрета из холла второго этажа. Портрет сделали всего пару месяцев назад, когда Джерри вдруг пришло в голову, что они не снимались все вместе с тех пор, как… ну, в общем, с самого ее возвращения. Джерри сам выбирал конечный вариант из предложенных фотографом кадров, потому что Лиллиан не хотелось даже смотреть на них. Все вышли ужасно. Мальчики точно одеревенели в своих одинаковых галстучках, а рука Джерри маячила где-то возле ее бока, будто он никак не мог решить, прикоснуться к ней или не стоит. И вот теперь все это будут показывать по национальному телевидению. Все увидят двух разных Лиллиан, бок о бок: ту, что была до, и ту, что появилась после. Та, которая после, состригла свои длинные волосы, так что пряди уже не обрамляют лицо. Ее улыбка стала напряженной, вымученной, а глаза утратили прежнюю изумрудную яркость, приобретя оттенок тусклого нефрита.

Лиллиан представила себе, как она подходит к пианино и, размахнувшись, одним движением сбрасывает на пол все фотографии. Все до единой. И как они сначала грохочут, а потом кучей битого стекла и глянцевой бумаги тихо лежат на полу. Прикусив верхнюю губу, она с трудом прогнала непрошенную улыбку. Даже просто подумать о таком, и то было приятно, но последнее, что ей было нужно сейчас, это привлечь к себе еще больше внимания.



Вам будет интересно