Торговый парусник «Орион» разгружался второй день в порту Ката-бей мешками с мукой, бочонками вина и пряностями. Глубже, в самом конце трюма лежал истинно ценный товар, который оправдывал всю эту поездку-расписные рулоны нежнейшего китайского шёлка.
Крики матросов, спотыкающихся на палубе, смешивались с шумом рыбацких судов из доков. Капитан, одетый в свой воскресный белый костюм и чёрную треуголку, стоял на мостике и наблюдал за слаженным процессом разгрузки. Иногда он грозными окриками подгонял членов команды, дабы те не расслаблялись и несли более важную часть товара гораздо бережнее.
В этом плавании они потеряли одного человека. Молодого юнгу смыло за борт в море на прошлой неделе. Будучи опытным морским волком, но в то же время веря в предрассудки, кэп дал указ старшему шкиперу.
—Найди мальца до следующего заплыва, Ян. Команда должна быть в полном составе.
Шкипер, из тех самых старых морских волков, что проходил не единожды и шторма и штили, понятливо кивнул головой.
—В трактире «У Лори» присмотрю подходящего...
Желающих отправиться в море на торговом паруснике у доков всегда пруд пруди. Но на кеч «Орион» требовался действительно физически крепкий молодой человек. Портовый трактир был тем самым местом, где такового можно было отыскать.
* * *
Лай собак разносился на несколько миль вокруг. Весь лес замер, укрывая своих обитателей. Лисы и барсуки попрятались в норы. Волки сбились в стаю и двинулись на Север, через горный хребет. По голосам гончих псов можно было понять одно-они взяли след и неотступно преследовали некого крупного зверя.
Охотники много отставали от растянувшейся цепью своры. Мелькая меж деревьев верхом на лошадях, всадники то и дело цепляли свои пышные одежды за ветви сухих деревьев. В столь густой и глубокой чащобе не раз им перебегал дорогу напуганный олень. В одном подлеске даже встретили огромного секача, но не он был сегодня добычей.
Большая полосатая кошка с янтарными глазами бесшумно скользила по поваленным ураганом деревьям.Точнее это был кот, молодой тигр, с огромными усищами, длинным хвостом и мощными лапами. Оборачиваясь назад он растягивал пасть в беззвучной ухмылке и бесшумно продолжал двигаться дальше.
Все чаще встречалась каменистая местность, лес редел. Впереди показался обрыв,внизу которого бодрой змейкой неслась бурная река. Оказавшись на открытом плацу, тигр едва не угодил в огненный круг загонщиков, но в последнюю минуту свернул и бросился в водопад.
Собаки заметались возле обрыва, натужно изливая свой праведный гнев. Несколько выстрелов из арбалета послали преследователи и ловцы, но бурлящий поток укрыл отчаянно прыгнувшего в пучину зверя. Последовать за ним никто из собак не рискнул.
Травля была окончена.
Охотники, крепко выражаясь, ни с чем повернули домой.
* * *
Я брёл по лугам некошеной травы, весь мокрый, злой и голодный. В горле пересохло от жажды и в желудке натужно урчало от пустоты, но я заставлял себя обходить все встречные поселения стороной. Я, конечно, мог заявиться на любой порог постоялого двора. Но страх быть узнанным ищейками герцога, и быть ими же пойманным, гнал меня дальше.
Зверинец! Больше я туда ни за что не вернусь! Лучше я погибну в бою, утону, отравлюсь, пусть меня проткнут вилами или затравят гончими. Сидеть на золотой цепи и доставлять радость своим бывшим владельцам я больше не в силах!
К полуночи я всё же набрёл на место будущего ночлега. Позади деревень, в лощине, я углядел хлипкую лачугу, держащуюся на четырёх сваях. По мере приближения я смог более детально её разглядеть своим ночным зрением. Все четыре стены были сколочены из необтесанных досок и скрипели каждый раз на ветру. Крыша была укрыта вязаной соломой и слегка шевелилась при дуновении ветра.
Как вежливый путник я сперва постучался. Не получив ответа, решительно вошёл внутрь.
Никаких удобств я не ожидал там увидеть. Жилище вполне годилось для сезонного существования, но острый месяц серпом всё-таки просвечивал сквозь солому. Мне нужен был ночлег и сон под кровом. Сейчас, после бега по канавам и полям, лачуга показалась мне роскошным дворцом.
Я осмотрелся. Соломенная лежанка с ветхим тряпьём. Пень заместо стола и полено в роли стула. Возле камнями окружённого очага лежала глиняная посуда. Полный набор для жизни отшельника.
Высекая кремнем из булыжника искры, я развёл небольшой огонь. Немного посидел, согреваясь и высушивая краденую рубашку. Глаза сами собой закрылись, и я уснул, укрывшись ветошью, прямо на земляном полу.
Проснулся я не от скрипа двери а от спиной ощутимого пристального взгляда. Резко вскочив на ноги, я приготовился удирать через крышу. Но седовласый старец со спутанной до пола бородой миролюбиво развёл руками. Оружия при нём не наблюдалось, если не считать за оное длинный, сучковатый посох. В ногах у него стояла корзина с перепелиными яйцами.
—Доброго утра запоздалый путник!-поприветствовал меня он.
—Доброго, старче. Изволь миловать, что без спросу остался я тут в ночь.
Старец покинул дверной проём и приблизился к очагу.
—Позавтракаем вместе, молодец. Впереди у тебя долгий и сложный путь.
