Глава первая. Старый храм
Я видела сон.
По крайней мере, то, что я видела, казалось сном. А что это еще может быть? В круглом помещении с темными стенами, полом и расположенным посередине большим серым камнем явно проходил какой-то обряд. Закорючки, которыми был исчерчен пол и отчасти стены, излучали неяркий белый свет. Поскольку количество загогулин увеличивалось от стен к центру комнаты, в свете такой иллюминации особенно хорошо было видно возвышение, на котором лежало тело. В потолке неведомый архитектор проделал дыру. Ну, судя по тому, что отверстие величиной с арбуз имело загнутые книзу края и находилось ровно посередине потолка, я предположила, что это странный архитектурный изыск, а не недогляд местной управляющей компании.
Из дыры в потолке на лежащее на алтаре тело падал голубоватый неяркий свет. В этом свете хорошо было заметно, что на камне лежит голый зеленый гуманоид с длинными конечностями. Наверное, инопланетянин… Ан нет, ошибочка вышла, инопланетянка, высокая, совершенно плоская, с маленькими глазами и тонкими губами. Видимо, при жизни инопланетянка сильно болела, потому что кожа ее была пористая, как губка, бугристая и неровная, хотя, может, у них на Тау Кита (или откуда она там?) все такие.
Ближе к стенам, по кругу, центром которого был алтарь с телом, стояли другие гуманоиды. Трое из них были одеты в серые халаты с капюшонами, а остальные – кто как. У одного из серохалатных из капюшона торчала длинная борода с проседью, и, похоже, этот бородач был главным в обряде, по крайней мере, нес он какую-то тарабарщину с особым пафосом и почти постоянно. Изредка ему отвечали другие серохалатные.
Я смотрела на происходящее, находясь немного сбоку и сверху, своего тела не видела и не ощущала, но зато слышала рычаще-мяукающие звуки незнакомого языка. Что-то долго сон продолжается, но ничего не происходит.
От нечего делать я стала приглядываться к остальным участникам ритуала. Их было семеро: шесть мужчин и одна высокая девушка с рыжей косой и причудливо вплетенными в прическу украшениями. В следующую секунду я поняла, что ошиблась с половой принадлежностью – рыжая «девушка» вдруг запела приятным баритоном.
Двигаться я не могла, да и освещение ближе к стенам оставляло желать лучшего, так что оценить лицо рыжеволосого не получалось. Слева от рыжика стоял невысокий черноволосый крепыш с короткой бородкой, дальше двое в халатах, потом огромный лысый детина с двумя костяными дугами над висками, за ним, судя по совершенно седой шевелюре, высокий старик. Замыкал круг главный бородач, который что-то мяукнул, и на этот раз запел крепыш. Голос у него был погрубее, чем у рыжика, но пел он тоже неплохо, похлопала бы, если бы могла.
После партии крепыша снова мяукнул главный, и на этот раз запел лысый бугай. Ого, вот это голосище! Любители тяжелого рока, наверное, пришли бы в экстаз от такого голоса и порвали кумира на тряпочки. Да и сам бугай был одет так, что хоть сейчас на сцену: короткая коричневая безрукавка сразу на голое тело, штаны из какой-то грубой ткани, кожаные браслеты на руках, и, главное, из-за спины выглядывала рукоять меча! Еще бы цепи на безрукавку и гитару вместо меча – и готовая рок-звезда!
Конан-варвар и рок-звезда в одном флаконе закончил свою арию, снова вякнул бородач, и следом запел старик. Голос у него оказался совсем не старческий и весьма приятный, правда, прическа очень странная: челка была подстрижена ниже глаз. Может, мода такая?
Кстати, о моде: одеты ребята были несовременно. Будто на исторический фестиваль собрались, да еще и одежду нацепили то ли разных стран, то ли разных эпох. Рыжий щеголял в серой рубахе с кучей завязочек на рукавах. Невысокий крепыш был одет в приталенную куртку, а седой носил что-то среднее между пальтишком и пиджаком.
Но вот седой закончил сольное выступление, бородач толкнул речь, и вся компания дружно запела что-то похожее на «Напилася я пья-а-ана…». Ни одного знакомого слова, но мотив один в один.
Вспомнилось, как лет десять назад мама потащила всю нашу семью на юбилей двоюродной бабушки. Так вот, там собрались бабульки и деды весьма почтенного возраста и, дойдя до кондиции, решили попеть. Поскольку половина исполнителей народного фольклора из-за склероза не помнила слов, то просто подвывала. Другая половина изрядно приняла на грудь и мычала неразборчиво, выходило примерно настолько же понятно. То есть мотив еще как-то угадывался, а слова – нет.
Но вот хоровое пение, наконец, закончилось, и мужики, затаив дыхание, уставились на инопланетянку, но та не подавала признаков жизни.
– Шхыр! Третий раз уже пытаемся, и все впустую! – в сердцах сказал крепыш.
Фига себе! Оказывается, они могут говорить по-русски, только вот первое слово не поняла. Может, он высморкался?
– Не ругайся в храме, – устало выдохнул бородач.
А, это он ругался, оказывается.
– И что будем делать дальше? – пророкотал Конан-варвар.
– Нужно сделать еще одну попытку! – с уверенностью фанатика постановил бородач.
– Может, прервемся ненадолго? А то у всех уже ноги затекли, – внес предложение рыжий.
– У нас мало времени, мы должны…
