2020 год. Тегеран. Иран
Отложив в сторону отчет с раскопок в гроте Красной скалы, полковник Рахани сделал глоток чая и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Хвала Всевышнему! Какая удача. Чистая случайность вывела его на след, который он искал всю жизнь. Теперь, когда ниточка у него в руках, он ее не выпустит. Он размотает ее до конца. Там, в самом конце, может лежать величайшее открытие в истории археологии.
Полковник встал и, потирая руки от волнения, прошелся по кабинету. Ему вдруг стало тесно в этом офисе. Его душа рвалась туда, в пустыню Деште-Кевир, в грот к наскальным надписям, к глиняным черепкам и медным артефактам. И к пентаграмме. Но еще не время. Нужно дать археологам спокойно делать свое дело.
Чтобы немного успокоиться, он подошел к окну, открыл его и сделал несколько глубоких вдохов свежего весеннего воздуха.
Сзади чуть слышно открылась и закрылась дверь его кабинета.
– Я просил меня не беспокоить, – бросил он, не оборачиваясь.
От двери не донеслось ни звука. Если это были его помощник или секретарь, они бы уже давно сказали, зачем пришли. Рахани резко обернулся. В дверях стоял седой человек средних лет с аккуратно постриженной бородкой, контуры которой выгодно подчеркивали волевые черты его лица.
– Профессор Рахани, – спокойно произнес посетитель, поймав глаза хозяина кабинета своим стальным взглядом.
– Вы? – полковник сглотнул внезапно образовавшийся в горле жесткий комок и поднялся из-за стола. Он узнал того, кто без стука зашел в его кабинет. Визит главы Аль-Кудс1 генерала Касани не предвещал ничего хорошего.
– Вы удивлены? – холодно улыбнулся генерал, не дожидаясь приглашения, прошел в кабинет, сел за стол переговоров и жестом указал хозяину на кресло напротив.
– Честно сказать, да, – немного растерянно кивнул тот.
– Неужели? – Касани обвел взглядом кабинет. – А у вас тут уютно. Видно, вы получаете неплохое финансирование. Как давно вы руководите Институтом стратегических исследований при Высшем национальном оборонном университете?
– Не поверю, что такой человек, как вы, пришел сюда, не изучив мое досье, – полковник собрался и в ожидании серьезного разговора сел напротив.
– Верно подмечено, – скупо улыбнулся генерал. – Но нужно же было мне с чего-то начать нашу беседу. Мои люди, кстати, часто пользуются материалами вашего института. Честно скажу, вы тут не напрасно едите свой хлеб.
– Спасибо. Так что же вас привело ко мне?
– Закажите-ка нам чая. Разговор у нас может быть долгий, – генерал подождал, пока Рахани отдавал распоряжения секретарю, и продолжил: – Скажите, полковник, кто санкционировал силовую операцию, которую вы в 2003 году провели в Национальном музее Багдада?
Поняв, о чем идет речь, полковник как-то сразу сник и опустил глаза.
– Если честно, я удивлен. Нет. Я просто поражен, – продолжил Касани. – Как вы, человек без специальной подготовки, в те годы молодой ученый, смогли организовать в столь короткое время операцию такого уровня сложности. Если бы случайно в этом деле ваши контакты в Багдаде не задействовали одну из моих спящих ячеек, я бы вообще ничего не знал. Вы в курсе, что тогда в музее положили десяток английских наемников?
– Я сожалею, что так получилось.
– Вы сожалеете о гибели десятка врагов?
– Нет. О том, что была привлечена ваша ячейка.
– Не в ячейке дело. У меня там таких сотни, – генерал подождал, пока секретарь поставит на стол поднос с чаем, взял стакан и пригубил напиток. – Правда, именно эта была действительно неплохо подготовлена. Но ничего. Их наказали за то, что высунулись без приказа. Потом они отсиделись по норам и через месяц снова пошли в бой. В тот момент мы правда не знали, что они работают на вас. Меня интересует, как вы это все организовали отсюда? – он окинул взглядом кабинет.
– Если вы читали мое досье, то знаете, что в то время я руководил археологической лабораторией в университете. По работе мне приходилось много общаться с зарубежными коллегами. В том числе с руководством Национального музея Ирака. Знаете, истории наших народов сильно переплетены. Так вот, когда стало ясно, что Багдад падет, я попросил его о любезности взамен убежища для него и его семьи в нашей стране. Сам он не смог выполнить мою просьбу, потому что был уже на нашей границе, но через свои контакты в Мухабарате2 пообещал, что все сделает.
– Чем он рассчитался с оперативниками Мухабарата?
– Дал им коды замков от хранилищ с ценностями.
– Понятно, – нахмурившись, кивнул генерал. – А теперь главный вопрос. Что вас интересовало тогда в хранилище багдадского музея? Не поверю, что это была какая-нибудь золотая статуэтка.
– Я историк. Археолог. Интересуюсь артефактами древности, – полковник отвел глаза в сторону.
– Такими ценными, что за ними послали десяток английских спецназовцев? – Касани отпил чая, бросил в рот кусочек пахлавы и внимательно посмотрел на собеседника, тот лишь пожал плечами. – Полковник. Я пришел к вам сюда сам. Как гость. Пью с вами чай и ем сладости. Веду вполне себе пристойную беседу. К сожалению, я узнал о вашей вовлеченности в эту эээ… операцию совсем недавно. Я даже знаю, что за артефакт вы оттуда изъяли. У меня есть его описание. Скажите, что в нем такого ценного? И как он связан с раскопками, которые вы затеяли месяц назад в пустыне Деште-Кевир? А они ведь связаны. Не так ли? Там и там фигурирует один символ – пентаграмма в круге. Вы ведь в курсе, что это символ Иблиса
