Я смотрю на себя в зеркало, и мне определенно нравится то, что я вижу. Мои волнистые светлые волосы струятся по плечам, по спине и доходят до моей талии. Хотя… ну да, мое лицо слишком бледное, и на нем, как всегда, полно веснушек, особенно сейчас, весной! Мне не помогает никакой тональник, но я не унываю и еще надеюсь найти нужное мне средство. Парой движений я наношу тушь на свои светлые ресницы и дополняю образ моим любимым тоном помады – темно-бежевым с розовинкой. Я остаюсь довольной результатом.
Теперь я перехожу к своей импровизированной «гардеробной», чтобы выбрать уместный наряд. Моя гардеробная представляет собой открытую стойку-вешалку с полочкой для обуви внизу, на которой также стоит красивая коробка для белья.
Я снимаю небольшую студию с двумя окнами, светлыми стенами, деревянным полом и белой мини-кухней. Вдоль той стены, что с окнами, стоит моя кровать, и у этой же стены я поставила раскладывающееся вперед синее кресло. Я купила это не новое, но красивое кресло специально для Бетан, чтобы она могла оставаться у меня с ночевкой. Пока что оно ни разу не пригодилось для этой цели, но в нем удобно читать, забравшись с ногами, и даже работать на лэптопе.
Сегодня я решаю надеть шелковистую белую блузку с манжетами и кофейную юбку-тюльпан до колен. На ногах – мои любимые лодочки телесного цвета на низком каблучке. Я выгляжу профессионально, и это, несомненно, добавляет мне уверенности в себе.
Я улыбаюсь, и из зеркала на меня смотрит симпатичная, еще совсем молодая доктор наук. Я подмигиваю ей. До сих не могу поверить, что получила степень доктора. Это стоило мне ни много ни мало четырех лет жизни, несметного количества часов в лаборатории, многих бессонных ночей и потери миллиардов нервных клеток. Но дело сделано.
Меня отвлекает звук пришедшего сообщения на Вотсапе: «Удачи, крошка!». Я посылаю в ответ смайлик-поцелуйчик. Бетан… Как же я люблю тебя! Что бы я без тебя делала?!
Бетан – моя лучшая подруга. В отличие от меня, Бетан – американка, а еще просто нереальная красотка с ростом фотомодели, и я не понимаю, что она до сих пор делает в научном мире. С ее внешностью она могла бы отправиться покорять Голливуд, ее бы там оторвали с руками и ногами. Бетан утверждает, что ее предки были из Швеции, что звучит правдоподобно, учитывая ее рост. Мы с ней полные противоположности: она – сероглазая брюнетка с прямыми волосами, я – блондинка с волнистыми волосами и светло-карими глазами, она – высокая, я – совсем маленького роста, она – дочь богатых родителей, я же… Ну что ж, у меня даже родителей толком нет, точнее, они, конечно, есть, но я стараюсь лишний раз об этом не думать.
Я вдыхаю и выдыхаю. Я с трудом понимаю, как мы подружились с Бетан. Но недаром же говорят, что противоположности притягиваются. Мы познакомились в начале моей учебы в университете, парень Бетан был на курс старше меня, но наши семинары совпадали. В итоге я познакомилась и с Бетан, с которой мы успели пересечься какое-то количество раз, пока наконец не начали общаться и после учебы. Бетан – дипломированный психолог-криминалист, ее страсть – серийные маньяки, и она с ума сходит по Теду Банди. Если говорить точнее, Бетан исследует психологию жертвы и то, каким образом маньяк выбирает себе жертву. В своих научных трудах Бетан утверждает, что каждый маньяк выбирает определенный тип жертвы, в зависимости от детской травмы маньяка и пересекающейся с ней травмы жертвы. К сожалению, не все в научном сообществе разделяют точку зрения Бетан, и она отхватила хейта1 в свое время. Но Бетан непобедима, она как вихрь врывается в твою (точнее, в мою) жизнь, у тебя (точнее, у меня) сносит крышу, и твоя (точнее, моя) жизнь больше никогда не будет прежней.
Я вспоминаю наш недавний разговор на ее любимую тему. Надо сказать, почти все наши разговоры сводятся к психологическому анализу, и если только позволить Бетан «сесть на любимого конька», то через несколько часов вы либо потеряете веру в человечество, либо будете подготовлены к поступлению на психфак.
– Они притягиваются друг к другу, как инь и янь, их тянет друг к другу, как магнит к металлу, они как пестик и тычинка, они не могут друг без друга, – как обычно, солирует Бетан, пытаясь объяснить мне отношения насильника и жертвы. Она эмоционально жестикулирует, показывая мне, что именно, по ее мнению, делают пестик и тычинка.
– Бетан, ты романтизируешь насилие, – говорю я. – Извини, конечно, но тебе нужно придумать другие сравнения, – я хмурюсь, – на конгрессе тебя неправильно поймут. Подумают, что ты очередная фанатка Теда Банди.
Через неделю Бетан едет на очередной конгресс и придумывает, чем бы еще ошарашить научное сообщество. Бетан вообще можно было бы не работать, ее родители купили ей шикарную квартиру в окрестностях Гарварда, а если бы она захотела, то получила бы от них такую же шикарную квартиру где угодно.
– Я и есть его фанатка, – соглашается Бетан.
– Никому не говори.
– Ой, ну не нуди! Как еще можно понять серийника и предупредить череду убийств, если только не полностью проникнув в мышление психопата, а этому вполне способствует моя симпатия. Вот увидишь, мои открытия принесут мне славу. Однажды это тупое научное сообщество Гарварда пожалеет о том, что недооценило мой вклад.
