1. Глава 1
Поднявшись наверх, я тут же застегнул куртку до самого ворота. День обещал быть солнечным, но осень в Страсбург уже пришла — и явно собиралась задержаться надолго. Ветер пробирал до самых костей, а укрыться здесь было негде.
Впрочем, я и не собирался. Раннее утро, еще до рассвета. Верхняя смотровая площадка собора, под самым шпилем. Пожалуй, единственное время и место, где я мог остаться наедине с самим собой. Не раздавать приказы, перебирать бумаги или прирастать ухом к телефонной трубке — а просто подумать… или не думать вообще, а просто побыть в тишине, возвышаясь над городом вместе с сонными гаргульями — когтистыми чудищами, застывшими на фасаде прямо под каменным ограждением.
Пожалуй, самая подходящая компания для оказавшегося вдали от дома русского — сдержанная, суровая и не признающая местного певучего наречия… впрочем, как и любого другого. За последние дни я успел по-своему привязаться к когтистым уродцам. И иногда мне даже казалось, что это взаимно: гаргульи охраняли собор уже сотни лет, а теперь еще и приглядывали в мое отсутствие за целым городом — и за тем, что творилось по ту сторону Рейна. Конечно, они никак не реагировали на мое появление здесь, наверху.
Зато и не лезли с советами.
— Доброго утра, князь.
Мое молчаливое уединение закончилось, не начавшись: в проеме двери, ведущей на лестницу, появилась могучая фигура Оболенского. Шагнув на крышу, он тут же запахнул расстегнутый плащ, поднял ворот и будто бы даже чуть втянул голову в плечи — но тут же расслабился. Одаренные такого ранга редко страдают от холода, да и вряд ли местный климат мог хоть чем-то удивить того, кто родился в Петербурге.
— Любуетесь? — Оболенский улыбнулся и шагнул вперед. — Думаю, приятно видеть результаты своего труда.
— Нашего труда, — отозвался я. — Без вас и эльзасских егерей я едва ли смог бы сделать хоть что-то… не говоря уже о своевременном вмешательстве его величества императора Жозефа.
Оболенский не ответил, однако, судя по неровной ухмылке, остроту явно понял. В самом деле — настоящая помощь из Франции так и не пришла. Осторожный потомок Наполеона Бонапарта уже принял вассальную клятву герцогини, щедро давал обещания… вот только не слишком-то спешил их выполнять. Отправил пару грузовиков с винтовками и патронами, несколько пушек с десятком снарядов на каждую и роту солдат для охраны резиденции. Среди эльзасских ополченцев начали мелькать золоченые офицерские погоны, в городе невесть откуда появилась целая стая шпиков в штатском — но на этом поддержка парижского двора пока что и закончилась.
Впрочем, я не слишком волновался: мои люди уже успели взорвать все крупные мосты через Рейн, кроме того, что вел с противоположного берега прямо в Страсбург и круглосуточно находился под прицелом орудий панцеров. Немецкие солдаты сдались сразу после нашей с Жан-Полем лихой гонки до дворца Рогана, так что теперь освободительная армия не испытывали недостатка ни в оружии, ни в боеприпасах. У нас было достаточно времени укрепить город — и мы потратили его с пользой, превратив набережную на востоке чуть ли не в цитадель.
— Какие-нибудь вести, князь? — поинтересовался я. — В последние дни мне не хватает времени даже почитать газеты.
— Ничего нового, друг мой, — пожал плечами Оболенский. — Османы стянули войска и фактически уже готовы идти на Балканы и оттяпать свой кусок пирога. Нидерланды и Дания настолько упорно заявляют о своем нейтралитете, что самое время в этом усомниться… А британский монарх загадочно молчит — как и всегда.
— Действительно — ничего нового, — усмехнулся я. — У Британии сильный флот и хорошая возможность атаковать северное побережье Германии с моря… Настолько хорошая, что король Георг наверняка воспользуется ею, как только это станет выгодно. Не знаю, кого его величество Павел послал в Лондон, но они заключат союз. Сейчас или чуть позже — не имеет значения.
— Полагаю, вы правы. — В голосе Оболенского послышалось плохо скрываемое недовольство. — Будет обидно, если после всего мои коллеги при дворе Георга управятся быстрее нас… Вы собираетесь надавить на Жозефа?
— Собираюсь. — Я развел руками. — И непременно надавлю, конечно же. Но такую глыбу не так уж просто сдвинуть — во всяком случае сейчас. Для этого нужно по меньшей мере нападение на Страсбург или появление армии рейха на северных границах Лотарингии.
— В этом случае Жозефу придется защищать уже собственные земли, — кивнул Оболенский. — Или парижская знать сожрет его с потрохами.
— Именно. Но Каприви по каким-то причинам не спешит отправлять сюда войска. — Я развернулся и неторопливо зашагал к краю площадки. — Что странно уже само по себе. Вряд ли у герра канцлера не осталось боеспособных армейских частей в Штутгарте, Франкфурте, Кельне или еще где-нибудь поблизости.
— Патовый расклад, — проворчал Оболенский. — Боюсь, любые уговоры тут бессильны — и если Каприви не начнет действовать, это может длиться сколько угодно.
— Что ж… Ведь и мы можем извлечь из этого свою выгоду.
Я облокотился на каменное ограждение и посмотрел вниз. Город уже понемногу просыпался: на площади мелькали крохотные человеческие фигурки, неторопливо катился куда-то военный грузовик — то ли очередная подачка от Жозефа, то ли просто развозка: у дворца Рогана в это время как раз сменялся караул. Страсбург жил своей жизнью, понемногу привыкая к новым хозяевам. А моя работа здесь, похоже, закончилась…
