В семейной жизни самый важный винт – это любовь.
А. П. Чехов
Биографические книжки принято начинать с рождения главного героя, рассказа о его родителях, детстве, отрочестве. Мне хотелось отойти от этой традиции и начать свой рассказ о Леонтьеве с его вступления во «взрослую» жизнь, с отъезда на Крымскую войну. Но первоначальный план дал течь: кораблю повествования не хватало парусов, оснастки, компаса, карт – всего того снаряжения, которым снабжают человека именно в детстве, в родном доме. Ведь на формирование леонтьевского характера огромное влияние оказала мать и созданная ею атмосфера в калужском имении Кудиново, где он вырос. Леонтьев мать обожал, но и побаивался: нрав у Феодосии Петровны был крутой и вспыльчивый. Все ее дети – а Константин был последним, седьмым по счету – перед матерью трепетали. Говорят, один из старших сыновей, горячо любимый ею Александр, даже в тифозной горячке по дороге домой в полубреду-полуяви сокрушался, что может огорчить маменьку, посмев заболеть…
Нрав был фамильной чертой. Отец Феодосии Петровны, Петр Матвеевич Карабанов (1765-1820-е), был неистов во всем: плакал от понравившихся стихов, но мог быть свирепым с провинившимися крестьянами, а в семейных отношениях и вовсе слыл самодуром. Однажды он чуть не задушил свою тихую жену, Александру Эпафродитовну, прямо в присутствии их старшей дочери Фенички, будущей матери героя нашего повествования. Позднее внук Константин дал ему такую характеристику: «развратен до преступности, подозрителен до жестокости и жесток до бессмыслия и зверства». В то же время, дед давал внуку поводы и для гордости – Петр Матвеевич был способен на благородные и высокие порывы. «Слуга Государю и Отечеству преданный», он не только принял участие в войне 1812 года, но и обучил, обмундировал и вооружил на свои средства роту ополченцев.
Семейные предания сохранили два показательных случая: когда Петр Матвеевич отстегал знакомого помещика арапником, узнав, что тот специально отдал в военное ополчение негодных ни на что дворовых, а второй – о том, как он замахнулся саблей на губернатора, стоило тому усомниться в правдивости карабановских слов… Гены деда проявились во внуке – не менее преданный слуга Государю и Отечеству, Константин Николаевич через несколько десятков лет, не задумываясь, отхлестал плеткой французского консула за непочтительный отзыв о России и о нем самом как русском человеке…
Неистовый Петр Матвеевич женился 24 лет от роду на дочке костромского помещика Александре Эпафродитовне Станкевич, Сашеньке. Она была хороша собою, обладала характером незлобливым и тихим, умом не отличалась, необузданности мужа побаивалась, а он на ней не раз свой гнев и срывал, – мог и поколотить. Бог дал чете Карабановых четверых деток – трех дочек и сына Владимира, дослужившегося до генерала и нажившего солидное состояние. Семья жила в Смоленской губернии, где Петру Матвеевичу принадлежало два имения.
Старшая дочь, Феодосия Петровна (1794-1871), получилась похожа на отца – и внешне, и характером: была умна, горда, вспыльчива и любила настоять на своем. Видя незаурядные способности девочки, родственники и знакомые с трудом уговорили Петра Матвеевича отдать дочь учиться в Екатерининский институт благородных девиц. Хотя две младшие дочери Петра Матвеевича уже учились в институте, а брат был помещен в Горный корпус, Феничку, которая была любимицей жены, он отдавать в учение отказывался: чтобы досадить жене, да и из-за упрямства.
В Екатерининский институт принимали детей небогатых дворян (девушек из более обеспеченных или знатных семей посылали в Смольный институт). Сироты учились за государственный счет, за остальных же платили родители или «покровители». Такая «покровительница» была и у Фенички – Анна Михайловна Хитрово, урожденная княжна Кутузова-Смоленская, дочь замечательного русского полководца М. И. Голенищева-Кутузова и фрейлина Их Императорских Высочеств. Мужем Анны Михайловны был генерал-майор Николай Захарович Хитрово, оставшийся в истории Москвы: он был славен тем, что через 12 лет после пожара 1812 года выкупил у московских погорельцев земли, расчистил их и подарил городу. Место это стало называться Хитровской площадью, на которой расположился знаменитый московский рынок Хитровка.
Знакомство Карабановых с Хитрово, произошло, видимо, сразу после войны с Францией, – Петр Матвеевич был назначен командиром небольшого отряда подвижной милиции и, после заключения мира, получил приказание привести свой отряд в Петербург, где пути Карабановых и Хитрово пересеклись. Именно Анна Михайловна содействовала принятию Фенички в институт, куда девочка мечтала попасть вслед за сестрами. Петр Матвеевич вовсе не был беден, но считал затею с Екатерининским институтом ненужной выдумкой, потому Хитрово сделала так, что отец до самого выпуска Фенички из института думал, что дочь обучается там за казенный счет, – так поводов для возражений против отсылки Фенички в Петербург у Петра Матвеевича не осталось. На самом же деле, за Феничку тайком платила Хитрово.
Феничка провела в институте пять лет – видимо, лучших в своей жизни. Надо сказать, что со временем между «благодетельницей» – молодой, доброй, немного легкомысленной дамой, болтуньей и разносчицей светских сплетен
