Коровья смерть

Коровья смерть
О книге

Стихотворения Екатерины Самигулиной – крик постапокалиптической женственности, дочерне-материнское слово, наотмашь, на разрыв. Животная, физиологичная до дрожи – так рожает корова, пробивая небо рогами. В мире подлинного, серого, злого, убогого и скучного постапокалипсиса женская суть становится вместилищем смерти и вечной наградой: «Влагалище. / Валгаллище» («война») – не для сражающихся героев, но для самой женщины, введённой наконец в центр картины, тождественной самой себе, чёрной жрицей умерших богов, залогом жизни-в-смерти, вокруг которой вращается всё живое и неживое. В этом – награда её подлинности, её совпадение с абсолютом и плач в абсолютном, чёрном отсутствии.

[b]Татьяна Бонч-Осмоловская, поэт, филолог[/b]

#Современная проза #Современная русская литература #Стихи и поэзия #Серьезное чтение

Читать Коровья смерть онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

рождение-ограждение

твои ручьи влились в мои ручьи
твоя вода
             моей воде
                           водЫ
             моей руке
             водой
             и ты
                    водой водой
                    питьём
                    едой
                           как конь гнедой
                                     гнездом
                                    птенцом
              желтком
                    как гной
                    из ямки раны дождевой
              водой
              воды! воды!
                    домой
                    домой
                    и под венец
и вот птенец
твоей водой в моей воды следы
песком в песок
виском в висок
прыг-скок
прыг-скок
дорОги дроги
рукава
рукав реки
реки слова,
теки, теки
в пески,
дитя
сосцы брюхатой окрестя
приговорив
кормить
коптить
стирать
копать
копать
родить
то совы гулко полем взмах крыла
телкИ губою жадной кровь коров
глотают; солнца пыль и неба пепелА —
бессмертные созвездия даров
у колыбели в вечном возращеньи
все песнопения
тебе
тебе, дитя
кормить коптить копать крестить обмыть отпеть качать
                                                                           любить
тебя, тебя, тебя
твоя вода в моей воде – в стакане молоко
поток в поток
исток в исход
истома в стон
из дома в дом
дорОгой дрог
росток
невинный сон золотые травы земляника в высокой траве
пахнет хвоей на солнечные поляны ложится вечерний свет
засыпает лето малина в треснувшей банке колодца тинистая
вода поднимается сумрак комочки в остывшей манке в степи
гудят поезда еле слышно комар садится на кожу смятых трав
покрывало пускает сок и в траве люди тихие неосторожно
проливают воду в песок

вОды

ветер влажный валежник рывком рОсы к земле
косули мокрую землю трясину рога в золе
пролежнями валежник месяц стоит в феврале
дырявит грудь, набухает в дырах сосок,
прорастает сосок в земле
губами губками ягоды вспухли в полях
земляника в травах мёд ежегодная кровь
ежевичная поросль в невыполотом саду
моём.
сор под забором косым
и косой дождь.
сад мой не вспахан приданое в сундуках
ветер косулей в окна рога в золе
пыль на уснувших вещах тонким слоем прах
ежевичною порослью месяцем в феврале
остро в груди дыра
гноем и салом прелые дыры в груди
тех кто приходит осенью двор мести
кто хочет сад прополоть поправить косой забор
тряпки цветные из ящика вытрясти
но на ветру ярче костёр горит
и под пьяным забором мне веселее спать
и я слышу косуле-дочери говорит
косуля-мать:
«мёртвое маленькое хорони в земле
копытом камень ветер рога в золе
валежником влажным ягоды в феврале
ежевичная кровь невспаханный сад
тлен»
и рога в золе и пьяный забор скрипит
в разноцветных тряпках спит уставшая моль
ветер в окна и набухает сосок
и земля дрожит под копытами лошадей
и в песок утекает кровь
и вода уходит в песок
озёра озёра озёра подземные реки
в глубоких озёрах подземные челноки
в глубоких озёрах уснувшие человеки
на берегах холодной голодной реки
озёра озёра озёра вода вода
в грудной дыре полощутся города
в грудной дыре оленьи бегут стада
и месяц рубцом ежевики туда-сюда
и шрам под набухшим соском
ветер влажный валежник рывком рОсы к земле
под забором пьяным хмельно и весело спать
не растрачено тело моё и рога в золе
лучше подставить листок дать воде стекать
истекать водой
и слушать ветер в саду

костры осени

тон-тон-тончает и рвётся ткань
бон-бон-бон в песок текут облака
слабо и нежно дрогнув, твоя рука
не остановит по лесу бегущую лань.
пусто в доме твоём и темно. стынь.
из бурелома парка осенний лис
из-под крыльца прогнившего старый пёс
воет на окна,
сколоченные крестом.
падают в грязь
ягоды
слякотно под ногами
грах грах граах двери на сквозняке
слабо и нервно вздрогнув, кленовый лист
остановил движенье в твоей руке.
в парке среди антично белеющих тел
бродяжий костёр —
ты бы к нему подсел,
если бы смел,
если бы был ты более смел,
больше остёр.
но ты —
глубоководной рыбой (огромным осётром)
в тёмных водах, в бурой осенней реке.
но ты —
шляпой в шляпной картонке,
тростью в углу,
пылью на чердаке.
двери на сквозняке грах грах граах
из бурелома парка осенний лис
из бурелома веток чёрный его глаз
колючий нос
ветер понюхал
ветер стих
и лис
пропал
осень – осина
осень – трясина
осени сень осени стынь
топкая жадная злая низина
горькой водой напитала полынь
осень калина калиновым соком из-под сапог
не держит рука в прожилках кленовый листок
а он полыхал метался среди кустов
но только лес последние листья стряхнул —
и лис пропал
и дом опустел,
окна свои сомкнул.
лес догорел – и в парке костёр догорел
и ты не был смел
и не был остёр
так содранной лисьей шкурой погас костёр.

бражник мёртвая голова

На рассвете вырою ямы в сырой земле.
Будут губы мои алый цвет, горький цвет, маков цвет,
Будут песни мои пепел, труха, тлен,
Будет имя моё – сор, бед, бред.
Кожу сдирая, парчой тресну по швам,
Будут коряво-красными линии рук,
Будет качаться зрачок – крюк, крюк, крюк
На юг, юг, юг,
Там, где меня не найдёт
Бражник мёртвая голова.
Опущу в ямы кукол лицами вниз,
Сердце к сердцу в ране вскрытой груди – часы в стук,
Будут губы мои пена, лошади, визг,
И зрачок на белке – крюк, крюк, крюк.
Будут губы мои в цвет, цвет, цвет,
Будут ноги твои в ноги мои трава,
Будет слово съедено, сказано, звук – спет,
Продолжить чтение
Вам будет интересно