Штрафник
Подходила к завершению Вторая Мировая война. В начале мая 1945 года в некоторых землях Германии закрепились разрозненные, немецкие войска, там происходили жестокие сражения. В большей степени сопротивлялись эсэсовские формирования, они вгрызались в землю и не отдавали противнику не единой пяди. Бойцам Красной армии приходилось в прямом смысле слова выкорчевывать фашистов из укрепленных мест.
Рядовой Николай Борисов на тот момент отбывал срок наказания в штрафной роте, куда попал два месяца назад за оскорбление командира. В силу своего справедливого характера, Николай сделал замечание капитану по поводу его некомпетентности в вопросах разведки и что нельзя подвергать жизни бойцов смертельной опасности. Разговор произошел при свидетелях и капитан в резкой форме одернул, якобы зарвавшегося рядового. Николай, с присущей ему дерзостью, за словом в карман не полез и ответил на нелепые обвинения командира. Завязалась словесная перепалка, в ходе которой Борисов выставил капитана перед подчиненными круглым идиотом. Дело закончилось рапортом и последующим судом военного трибунала. За нарушение субординации и оскорбление офицера, Борисова приговорили к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, но в связи с дополнением к статье, приговор Николаю отсрочили и направили в штрафную роту.
Второй месяц пребывал Борисов в разведотделении. За наблюдательность, способность быстро реагировать и принимать самостоятельные решения, ротный назначил его командиром отделения.
Расположившись в блиндаже, кадровый офицер – капитан Косицын и корректировщик огня попеременке наблюдали в стереотрубу за обстановкой на вражеской высотке и небольшим лесом, разместившимся с правого фланга. Капитан сопоставлял сведения, добытые в связи с ночной вылазкой двух разведгрупп. Обстановка в лагере противника была боле менее ясна: в середине главной траншеи и с обоих флангов рассредоточены пулеметы. В глубине позиций расположены два-три минометных расчета. Пушек нет. А вот спрятавшиеся в лесу немецкие солдаты тревожили командира больше всего, так как при наступлении бойцов Красной армии, они способны уничтожить их пулеметным огнем. По всей вероятности, в ближайшее время Косицын должен получить приказ о наступлении и бойцам штрафроты предстоит взять высотку, находящуюся в четырехстах метрах от расположения передового окопа. Пока воины будут перебегать открытое поле, безусловно, окажутся под интенсивным огнем противника.
Стрелковый полк, в котором до приговора служил Борисов, рассредоточился в тылу, а штрафрота, как боевой кулак, окопалась на передовом участке. На тот момент высотка имела стратегическое значение и если немецкое командование разместит на ней тяжелое вооружение, то прохождение частей Красной армии по главной дороге намного затруднится.
И вот, приказ к наступлению получен. Как положено перед штурмом, заговорил Бог войны – артиллерия, тщательно засыпая снарядами небольшой лесной массив и окопавшегося на высотке противника. В немецкие траншеи, в лесу и в поле, плотно ложились снаряды, взрыхляя взрывами весеннюю землю, укрытую зеленой травой. Открытая равнина, длина которой не превышала четырехсот метров, в один миг превратилась во вспаханное поле.
– Рота, после артобстрела, приготовиться к атаке, – над передовой позицией разнеслась команда командира капитана Косицына.
– Подождите, товарищ командир, – обратился к нему сержант Сергеев, – по донесению нашей разведки, справа в лесочке, залег пулеметный расчет, если мы не уничтожим его, нас всех положат под кинжальным огнем.
– Важна внезапность и быстрота. Фрицы еще не очухаются после бомбежки, мы успеем проскочить опасный участок и возьмем высотку.
– Ты что, начальник, не врубаешься, тебе же «Серега» сказал, нас всех в преисподнюю отправят, – возмутился штрафник Охримов, один из авторитетных среди бывших уголовников в роте.
– Ты у меня сейчас договоришься, вошь блатная. Попомни мое слово Охримов, останешься живым, самолично отправлю в особый отдел, вернешься в лагерь.
– Кто нас попугивает – на того мы закладываем, – пробурчал недовольно Охримов.
– Что?! Да, я тебя сейчас без суда и следствия… – командир штрафроты расстегнул кобуру.
– Товарищ командир, а ведь Сергеев дело говорит, – между лейтенантом Косицыным и Охримовым возник молодой боец Борисов, командир разведотделения, – разрешите мне с двумя бойцами еще раз проверить лесок.
– Для этого слишком мало времени.
Заметив недовольство на лице командира, Борисов, с просящими нотками в голосе, мягко добавил:
– Ну, товарищ командир, пока артобстрел не закончился, мы попытаемся обнаружить немцев и уничтожим их.
Косицын убрал руку с кобуры, и еще раз злобно зыркнув на Охримова, обратился к разведчику:
– Может, вражеские пулеметчики уже сменили позицию, где вы их в лесу найдете?
– Думаю, товарищ капитан, они не станут менять хорошую позицию. Подстраховаться бы не мешало. Мы мигом. И если наша артиллерия спугнет их с места, в открытое поле они не пойдут. Значит, мы отыщем их в лесу и забросаем гранатами.
