Каждое высказанное мною суждение надо понимать не как утверждение, а как вопрос
Нильс Бор
Авторские представления о криминологии (как социологии преступности) достаточно полно представлены в монографии «Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль», выдержавшей четыре издания (2002, 2009, 2014, 2018 гг.), и в ряде других публикаций.
Однако последние годы все чаще и чаще приходит в голову мысль о том, что наши традиционные представления о преступности, криминогенных факторах, социальном контроле над преступностью, включая наказание, все меньше и меньше соответствуют социальным реалиям. Впрочем, о «кризисе криминологии», кризисе «уголовной юстиции», «кризисе наказания» давно пишут российские и зарубежные коллеги[1].
Последние годы и я в одной монографии и ряде статей пытался нащупать современное отношение к преступности (девиантности в целом) и социальному контролю над ней[2].
Дело в том, что развивается (меняется) человечество (как род Homo Sapiens), изменяется общество, изменяются научные представления о нем. Многие представления, сколь бы правдивыми они ни казались, устаревают, теряют свою обоснованность. Особенно когда это касается этических оценок. С конца XX века мы все живем в новой общественной формации – обществе постмодерна (или постклассическом, постсовременном, постиндустриальном). Особенности этой новой общественной формации не могут не сказываться на всех проявлениях человеческой жизнедеятельности, включая нежелательные, девиантные, «преступные».
Соответственно не могут не меняться методы и результаты научных исследований – девиантологических, криминологических. Не могут не меняться соответствующие отрасли знаний – девиантология, криминология. Хотя автор относит себя к представителям и той, и другой науки[3], но не будем разбрасываться, и остановимся на наших представлениях о современной криминологии постмодерна (или, по-моему, неокриминологии). Подчеркну: речь не идет о создании «новой» науки (это было бы непростительно наивно со стороны автора), а лишь о некоторых предложениях по развитию очередного этапа криминологии.
В развитии новых идей современной криминологии из отечественных авторов велика заслуга М.М. Бабаева, О.Н. Бибика, А.Э. Жалинского, Г.И. Забрянского, Ю.Ю. Комлева, Н.А. Лопашенко, В.А. Номоконова, В.С. Овчинского, С. Г. Олькова, Ю.Е. Пудовочкина, А.З. Рыбака, Л.И. Спиридонова, И.Л. Честнова, Н.В. Щедрина и др. «В поисках новых ответов» в эпоху постмодерна задумался Д.В. Жмуров[4].
И все же, и все же… В упомянутых выше работах я пытался принципиально переосмыслить системообразующие понятия криминологии, как науки о преступности: преступность, генезис преступности, «личность преступника», наказание. Конечно, я далеко не уверен в том, что прав. (Истины вообще достичь невозможно, есть много истин, нет Истины[5]; «1. Юридическая наука как таковая отсутствует. То, что сегодня именуется наукой не отвечает требованиям научности. 2. Сама «наука», будучи современницей Нового времени (модерна) в эпоху постмодерна, себя исчерпала»[6]). Но почему бы не попытаться («попытка не пытка»!) изложить мое сегодняшнее понимание предмета криминологии в эпоху постмодерна (или, как говорят, уже пост-постмодерна)? Да, это получится несколько поверхностно, возможно, не совсем убедительно, с невольными лакунами (последнее издание моей «Криминологии» содержит 516 страниц, а «Девиантологии» – 600 страниц. «Неокриминологию» в таком объеме мне уже не осилить…). Я не буду повторять подробное описание элементов неокриминологии, когда и поскольку они отражены в моей «Криминологии»[7].
Так как многие мои соображения содержатся в вышеназванных трудах последнего времени (2017–2020 гг.), я невольно местами буду повторяться, за что приношу извинение читателям.
Венчает эту небольшую книгу небольшое же Приложение. Это статья 2020 года («Немного об Апокалипсисе»), опубликованная в малоизвестном (пока еще) журнале. В статье я с болью изложил мои сегодняшние мысли о человечестве, государстве, возможном будущем. По своему содержанию она имеет, как мне кажется, непосредственное отношение к проблематике неокриминологии.
Приношу неизменную благодарность Наталии Николаевне Проскурниной – моей музе, которая в тяжелое время моей старости, пандемии коронавируса, невозможности наших любимых поездок по всему миру, склонила меня к написанию этой небольшой монографии, делала дельные замечания по тексту по мере того, как я его сотворял и, конечно же, завершила сей труд библиографией, как и во всех моих предыдущих монографиях.
