Кривая речь
О книге
Вашему вниманию представляется сборник стихов Бориса Чечельницкого.
Книга издана в 2015 году.
Автор
Читать Кривая речь онлайн беплатно
Шрифт
Интервал
© Чечельницкий Б., текст, 2015.
© «Геликон Плюс», макет, 2015.
* * *
Диалог с учителем
(два экспромта)
Вот столица Перу – Лима.Потянулся к перу. Мимо.Б. Чечельницкий
А вот это Сантьяго —столица Чили.Вот тебе перо и бумага,И пиши, как учили.В. А. Лейкин
Красавица и чудовище (из раннего)
«Жест, выражающий слово „отъезд“…»
Жест, выражающий слово «отъезд»,
Бессилен, как бабка с клюкою.
Едва ли не самый беспомощный жест —
Прощальные взмахи рукою
С перрона куда-то в плацкартную клеть,
Шаги учащая по ходу,
За той, кого хочется просто иметь,
Как небо, как солнце, как воду.
«Непроглядная ночь, словно мертвая зона…»
Непроглядная ночь, словно мертвая зона.
Я боюсь покидать это царство теней,
Но под утро протяжные вопли клаксона
Полоснут по артерии сонной моей.
По рецепторам спящим скользнут мимоходом.
Я обрушу на окна шипенье брюзги.
А потом, как по нотам, – увижу панно там,
На которое смачно ложатся мазки.
Хаотичные точки на фоне асфальта,
Номинально они – Иванов и Петров.
Высыпает автобус осколками смальты
Живописную россыпь плащей и зонтов.
Я сегодня одет и побрит безупречно.
Я такой же, как все, – не косой, не рябой.
Посмотри, как бугрится на улице нечто.
Это я неудачно смешался с толпой.
Иллюзии Артемона
Обойдусь без пропеллера
И Икаровых крыл.
Мне бы хватку ротвейлера:
Пасть пошире открыл,
Дабы рявкнуть раскатисто,
Выгнув грудь колесом,
И уже доказательства
Правоты налицо.
А под действием силушки
Разберем, who is who.
И прорежутся крылышки
На гагачьем пуху.
Затрепещут пернатые,
Затмевая зарю.
Врежусь в облако ватное
И крылом пропорю.
Это только прелюдия,
Недобор высоты.
Есть у мелкого пуделя
Покрупнее мечты.
Мне бы хватку ротвейлера.
«Просторные бреши в уме…»
Просторные бреши в уме.
Бессмысленно черепа тру дно.
Так нищий скребет по суме.
Любое мое резюме
Подвергнуть сомненью нетрудно.
Я знаю – нужна глубина,
Но несколько строчек налузгав
(В которых она не видна,)
Приходится черпать со дна
Последних прилипших моллюсков.
Жемчужины стали мельчать,
Едва различимы крупицы.
Выходит, пора замолчать,
Ведь дело привычки – зачать,
Но дело ума – разродиться.
Красавица и чудовище
Тянуться щупальцами спрута,
Вонзать упругие присоски,
Таращить бельма пучеглазо
И мимикрировать над ней.
Втащить в собачью халабуду
И, не помяв на ней прически,
На тело в форме контрабаса
Дышать из огненных ноздрей.
Накрыть верблюжьим одеялом,
Казаться кротким, а не дерзким,
И при позывах к рукоблудью
Давить ногой на тормоза.
Меня мамаша изваяла
Не Аполлоном Бельведерским
И даже вскармливала грудью,
Надев повязку на глаза.
Я был в Непале и на Кубе
Как резидент и переводчик,
Кружил по свалкам в самосвале,
Ел только хлеб, сухой, как жмых.
Но на одной секретной клумбе
Сорвал ей аленький цветочек,
Который зорко охраняли
Бойцы в беретах голубых.
Я тешусь мыслью вожделенной:
Одну ее любить до гроба.
Почить у скважины замочной,
Сраженным ею наповал.
Она отнюдь не мисс Вселенной,
Всего лишь вице-мисс Европы,
К тому же северо-восточной.
Я сам ее короновал.
«Я опять тороплюсь перекраивать минус на плюс…»
Весь этот блюз.
В. Серебренников
Я опять тороплюсь перекраивать минус на плюс,
Но штришок вертикальный меняет по сути лишь форму.
Я фальшиво пою от привычки к животному корму,
А отрыжка отнюдь не похожа на «Весь этот блюз».
Я, наверно, влюблюсь, чтоб ночами не маяться стрессом.
Чтоб от чувств распирающих душу раздуло, как флюс.
Я сегодняшней ночью в кого-нибудь точно влюблюсь,
Если вспомню, что общего было у Данте с Дантесом.
Я пойду темным лесом, в трех соснах попутанный бесом.
Ни любви не найду там, ни Бабы-яги с помелом.
Но пойму под корягой, придавленный всем ее весом,
Что на свалку из плюсов похож в ноябре бурелом.
Египетская ночь
Невеста златокудрая,
Ты села в позу лотоса.
Встречая это утро, я
Разгладил позолоту сам.
Не шелохнулась, надо же,
И я застыл в раздумиях.
Не даст бальзама на душу
Египетская мумия.
Зрачок пустой, как косточка.
В белке снегов Таймыра вал.
И я бальзамом «Звездочка»
Тебя забальзамировал.
От слез горючих, репчатых
Вся растеклась до донышка.
А я-то думал – крепче ты,
Родная фараонушка.
Изваяние
Я вылепить бабу отважился
И к голосу сердца прислушался.
Я клодтился, я микеланджился,
Роденился и аникушился.
Но образ в ладонях драконился,
А в мыслях бесплотных – невестился.
Я мухился, пигмалионился
И даже слегка неизвестился.
Но фауной щедро удобренный,
Линяющей и оперившейся,
Несчастный, никем не одобренный,
Стоит монумент пикассившийся.
Из стихов о «Зените»
В песочнице играет синеглазка,
Куличики лопаточкой гранит.
Она не знает, что такое Глазго:
На шарфике написано – «Зенит».
Она не знает, кто такой Манчестер,
Куличики песчаные плодя.
А папа на скамейке курит «Честер»,
Выгуливая резвое дитя.
Писклявый лепет спрыгивает с губок.
Дитя машинку просит напрокат,
Но твердо знает, если будет КУБОК,
Подарят куклу, велик, самокат.
Пиит (стихи последних лет)
«По мне – что купорос, что опорос…»
По мне – что купорос, что опорос.
Кручу из слов кульбиты и рондаты.
Свиной щетиной образ мой оброс,
А шутки хороши, но бородаты.
И больно щекотливы, как клопы.
Я иже с ними доброго не сею.
Предвосхищать превратности судьбы
Поручено не мне, а Моисею.
Так в армии майор не чин, а я
И в рядовых не виден на параде,
Поскольку кроме ерничания
Вам будет интересно
