– Машину в гараж поставить, Семен Васильевич? – спросил водитель Николай, придерживая дверцу, чтобы пассажир мог без помех выйти.
Приходько не торопясь вышел, потянулся – ох, засиделся сегодня на работе! – после чего ответил:
– Да, Коля, поставь. Ворота потом не забудь закрыть.
– Обижаете, Семен Васильевич! Ведь сколько лет вас вожу. Никогда такого не было, чтобы я что-то забыл.
– Да, верно, верно, – согласился министр.
– Завтра приезжать как обычно? – уточнил Николай.
– Да, все как всегда, – сказал Приходько.
И, больше не обращая внимания на водителя, направился к дому. Там, на всех двух этажах нового, радующего глаз особняка света не было. Только над входом горела лампочка – она автоматически загоралась, когда открывались ворота, и освещала подъездную дорожку. Да еще в холле горел свет – его специально оставила включенным экономка Наташа, когда уходила. Такова была договоренность с хозяевами – оставлять свет в холле. Семен Васильевич не любил, чтобы в доме, когда он возвращался, царила полная темнота. Не терпел он темноты, ничего тут не поделаешь. Ну и что с того, что дома никого нет? Хозяев нет, а свет пусть горит, создает уют и гостеприимство.
Что жены и сына дома не было, Приходько знал, был предупрежден. Жена Лида отправилась в гости к подруге Соне Каблуковой, а сын Евгений был на тренировке, играл в теннис в спортивном центре. Семен Васильевич нисколько не страдал от предстоящего одиночества. Наоборот, так даже лучше! Первым делом переодеться в домашнее, сбросить эту надоевшую служебную сбрую, особенно галстук. Ох уж этот галстук, эта чертова удавка! Приходько просто ненавидел этот предмет своего туалета. Но как без него? Ведь он не кто-нибудь, а министр. Как требовать порядка с подчиненных, если сам будет являться на службу черт знает в чем? Тут как-то новый начальник отдела стандартов вздумал в джинсах на работу прийти. Приходько заметил эту синюю фигуру в коридоре, немедленно вызвал своего зама, отвечающего за данный отдел, устроил ему взбучку, потом вызвал еще и нахала, вздумавшего нарушить правила, и устроил выволочку уже обоим. Порядок должен быть во всем!
Да, переодеться, потом налить полстакана отличной водки, что хранилась в холодильнике, там же взять приготовленные Наташей бутерброды с икрой и с ветчиной и сесть смотреть хоккей. Сегодня, кажется, предстоят два матча, один наш, один за океаном. Можно сидеть и смотреть сколько душе угодно, и никто не пристанет с разговорами о домашних проблемах.
Семен Васильевич вошел в холл. Доставать ключ, чтобы открыть дверь, ему не требовалось – Наташа ушла всего четверть часа назад, и дверь после ухода она не запирала. Зачем? Дом находился на охраняемой территории, посторонние здесь не шастали. Да еще прочный забор вокруг всего участка и камеры на воротах и на заборе, на каждом углу. Нет, с безопасностью у Приходько был полный порядок. Так что он вошел в дом, прошел через освещенный холл и поднялся по лестнице на второй этаж, в спальню. Здесь разделся, бросая предметы туалета куда придется – пускай Лида потом убирает. Иначе зачем жена нужна? Вообще, если такой вопрос задать всерьез, то ответа на него не найдешь. Семен Васильевич иногда (когда принимал на грудь хорошую дозу, ну, и настроение было соответствующее) говорил на эту тему с другом Денисом. Ну, и с Александром Львовичем иногда тоже обсуждал.
И правда, зачем нужна жена? Работать она уже лет двадцать не работает – с тех пор, как Приходько занял свой первый руководящий пост, стал директором завода. Стало быть, в обеспечении семьи не участвует. Готовить не любит и не готовит – едой занимается Наташа, или заказывают готовую в ресторане. Дети? Один сын совсем взрослый, в Москве, второй тоже не нуждается в материнской заботе. Ну а если говорить об интимном, то тут тоже полный швах. Уже несколько лет между ними ничего нет. Разумеется, Семен Васильевич остается мужчиной, и даже очень остается. И у него имеются свои мужские потребности. Но он научился их удовлетворять вне дома. И при этом вне собственного министерства – железное правило! Всегда можно найти какую-нибудь женщину с хорошей фигурой и с пониманием где-то на стороне. Так что пусть Лида хотя бы брюки на вешалку повесит!
Оставшись в одних трусах и майке, Приходько прошел в кабинет. Здесь за шкафом стоял его личный холодильник. Открыл, глянул на тихо зазвеневшую батарею бутылок, на приготовленную Наташей тарелку с бутербродами. Хороший вид, сердце радует! Достал любимую французскую водку и вместе с бутербродами отнес к телевизору. Вынул из шкафа стакан, налил до половины. И уже приготовился выпить, как вдруг почувствовал, что у него по ногам словно слегка воздухом потянуло. Как будто где-то открыли дверь. Но кто мог открыть? Ни в доме, ни на участке никого не было, и быть не могло – Приходько это отлично знал. Может, у Евгения тренировка раньше времени окончилась?
Семен Васильевич поставил стакан, выглянул из кабинета и громко спросил, глядя вниз, в освещенный холл:
– Кто здесь? Это ты, Женя?
Ему никто не ответил. Никого не было ни видно, ни слышно.
– Показалось, наверное, – буркнул он, разговаривая сам с собой. – Или форточка где-то открылась.
