Вечер был тёплым, впрочем, как и все вечера в крепости. И пусть время уже было позднее, одному из жителей всё же не спалось. Озираясь по сторонам, будто не желая быть замеченным, старик по стеночке прокрался по тёмному коридору и, остановившись перед кладовой, что-то прошептав, сунул в замочную скважину ключ, похожий на извивающуюся змейку.
Дверь бесшумно отворилась, и старик, скользнув за неё, на время пропал из виду. Вскоре он вновь высунулся в коридор, держа в руках свёрток и озираясь. Заперев дверь, вновь что-то прошептал.
Будто нашкодивший мальчишка, старик хихикнул и засеменил прочь, стараясь убраться восвояси и остаться незамеченным. Свою обитель он называл кельей, правда убранство таковой совсем не соответствовало названию.
Это была поделённая надвое большая комната. В малой части была кровать и огромный сундук, полка с книгами и большая коллекция ножей, развешенных по стенам.
Большая часть была заставлена шкафами и завешена полками со всевозможным барахлом. Тут было столько вещей, что, пожалуй, и сам хозяин не помнил их все, а тем более не мог помнить точного назначения каждой из них. Странной формы свеча, череп какого-то животного, огромная банка с замаринованными пальцами, золотые ножницы, серебряные гвозди, цепь, тряпичный котёнок и кривляющаяся маска красного цвета. Пожалуй, то немногое, что сразу бросалось в глаза редкому посетителю. Но, чем больше гость находился в келье, тем больше вещей он мог разглядеть. И, казалось, им нет числа.
Посреди комнаты стоял дубовый стол с двумя стульями. В дальней части стояла тяжёлая чугунная печь на резных ножках, а над ней бурлил котелок.
Резво подпрыгивая, старик пересёк комнату и, положив свёрток на маленький столик у печи, развернул его. Бережно, будто опасаясь обронить даже самый маленький кусочек, он вынул из свёртка нечто похожее на шляпку сухого гриба. Приподняв крыто с котелка, он пальцами размял в труху эту ценность и ссыпал в своё варево.
Сладковатый аромат разнёсся по келье, от чего у старика забурлило в животе.
– Ого, как вкусно пахнет, – вдруг раздался голос позади, от которого старик вздрогнул и разжав пальцы обронил крыто. С громким грохотом оно упало на обод котелка, накрыв его полностью.
– Тфу ты. Да сколько можно. Как есть, доведёшь меня до тропы, что к Кондратию ведёт, – выругался старик и обернувшись поглядел на стоявшую у стола девушку с длинными светлыми волосами. Как и всегда, из одежды на ней были разве что кожаные лямки, едва ли прикрывающие самые сокровенные места. На плечах была накинута толстая и весьма пушистая шкура.
– Говорят, пугаться полезно. Сердце привыкает и крепче становится, – засмеялась Гетера.
– Не в мои зимы. Мне уже того, пора бы на покой. В моём возрасте вредно пугаться, – засмеялся старик.
– Да ну, дядя Хотуль, не говори ерунды. Ты ещё столько проживёшь, нас всех к Кондратию проводишь.
– Типун тебе на язык, – засмеялся старик. – Ты чего тут?
– Да… Не хочу спать. Пускай братишка ещё помучается, – засмеялась девушка и, кошечкой обогнув тяжёлый стул, подбежала к печи. – Что готовишь?
– Сегодня у меня рагу лунной знати, – гордо произнёс Хотуль. – Сейчас, уже почти готово. Ты вот как знала, когда явиться.
– Рагу лунной знати? Ну, на Луне ты точно не бывал, – усмехнулась девушка. – Откуда рецепт?
– Сам придумал, – прищурился старик. – Но я уверен, коль на Луне знать устраивает праздничный ужин, там наверняка подают столь же вкусное рагу.
– А, так у тебя праздник сегодня? Какой?
– Да никакого. Это пускай люди, кому жить скучно, праздники устраивают. А я колдун простой. Жить нужно с удовольствием, чтоб не обидно было к Кондратию отправляться.
– Так ты всё ж к нему собираешься?
– Я то? Ну, все там будем. Но, коль путь этот неизбежен, я не хочу, пройдя его, сожалеть, что чего-то в жизни моей не хватало, – засмеялся старик. – А ещё, не прочь я туда опоздать.
Приоткрыв крыто, старик понюхал. Лунное рагу было явно готово. Достав две деревянные миски, повар старательно перемешал варево большим половником и, зачерпнув с самого дна, наложил ароматное блюдо в приготовленную посуду.
Наломав хлеба, тоненько нарезав сало и поставив на стол блюдо с зеленью, старик, призадумавшись, наконец, решил и выбрал вино. Бутыль смородиновки была осторожно откупорена, и кроваво красный напиток, слегка бурлящий от пузырьков, был разлит в высокие стеклянные кубки с серебряной каймой.
– Ну, угощайся, – предложил старик.
Дважды уговаривать девушку не пришлось. Волчий аппетит был всегда её сильной и одновременно слабой стороной. Быстро усевшись за стол девушка скинула с плеч толстую шкуру и принялась уплетать горячее блюдо, открывая рот и выдыхая горячий воздух, стараясь не обжечь нёбо.
– Да не торопись ты так. Там целый котелок. Одному мне не съесть, – засмеялся старик.
– Да просто очень вкусно. Что ты добавил?
– Горный гриб. Так что, сильно не налегай. Постепенно ешь, не торопясь. И вином запивай. А то, и взаправду потом три дня не уснёшь. Брата измучаешь.
– Так ему и надо. Достал он меня уже своими нравоучениями, – фыркнула девушка и, сделав несколько больших глотков, отставила кубок. Окинув комнату взглядом, будто оказавшись тут впервые, она заинтересовалась необычным фонарём, что висел на крюке под потолком.
