ПОПАЛ!
Выстрел – и свесившаяся с ветки змея содрогается от точного попадания прямо туда, где только что сверкнуло её ядовитое жало.
Выстрел – и разлетаются в стороны сплетения веток и лиан с затаившимися в них обезьянами.
Выстрел – и из рук рыбака выпадает только что выловленная им рыбина.
Ну, а следующий выстрел с головы до ног окатит водой седого джентльмена на другом, поравнявшемся с нами плоту: противник промок насквозь, и он смеется.
Смеюсь и я, приветливо провожая взглядом скульптуру рыболова, муляжи обезьяньего семейства, змей и драконов. Потому что все это – неправда, шутка, игра. Да и пушка-то моя – не настоящая, а водяная. Я – в одном из аттракционов знаменитого на всю Европу испанского парка развлечений PortAventura. Только что исполнилась моя детская мечта.
ПЕРВЫЙ ПРИВОД В МИЛИЦИЮ
Помнится, примерно годков до 15 я мечтал о водяном пистолете. Нынче, с позиций отнюдь не юного человека, могу даже объяснить, почему именно о водяном. Он ведь не убьет и даже не повредит. Зато все-таки пистолет – как настоящий: из него можно прицелиться и пульнуть! И даже, возможно, куда-то, в кого-то попасть. Не то, что все эти гремелки с пистонами: хлопок есть и даже вроде как пороховым запахом сопровождён, но ведь никакая цель не поражена. Что и говорить, выход внутренней агрессии требуется любому подростку – даже такому «ботанику», каким был я в конце 60-х годов прошлого столетия.
А «заболел» я водяным пистолетом, попав в отделение милиции. Именно тут впервые увидел настоящий – не «из кино» – пистолет. Служебное оружие лежало на столе перед пожилым майором, попеременно измерявшим взглядом то меня, то лейтенантика, который привел к нему «этого очкарика»: свалились вы на мою голову, будто других забот нет… Тут, конечно, надобно пояснить, при каких таких обстоятельствах случился этот мой первый (и, однако, пока последний) привод в отделение. А случился он за чтение! И вовсе не нелегальной литературы (я тогда про неё ещё даже и не знал): читал я всего лишь жюльверновских «Детей капитана Гранта», и это была первая прочитанная мною книга о путешествиях. Но читал я её, переходя улицу в неположенном месте. Да ещё и, как оказалось, на красный свет. А уличный регулировщик (были когда-то такие мастера, ловко жонглировавшие черно-белыми жезлами – загадочными, как у фокусника) то ли выслужиться решил, что, судя по майорской гримасе, как-то не сложилось, то ли захотел проучить «книжного» пацана, которого от бурь и восхождений в книге француза (как я много позже узнал, написанной автором, не выходя из своего кабинета) не оторвал даже пронзительный свисток.
Меня, малолетнего, тогда, в конце концов, отпустили с миром – даже родителей не вызвали. А надо бы! Потому как ничегогошеньки я не осознал, и если что-то впечатлило меня, так только пистолет того усталого майора. А ведь майор пытался меня вразумить: что-то убеждённо, но без азарта ему говорил, о чём-то спрашивал. Но я «по-партизански» молчал, тупо пялясь на пистолет.
Потом, в своих мальчишеских фантазиях я преобразовал, как и положено будущему пацифисту, брутальную красоту оружия в образ водяного пистолета. Не убивающего. Даже не калечащего. Но поражающего цель – и воображение. Вскоре в «Детском мире» я его увидел: выглядел он не особо красиво, но это был он – водяной пистолет! Но жили мы тогда очень небогато, и попросить у родителей дорогую игрушку я, уже «большой мальчик», не решился. Откладывать же по 10 копеек, которые ежедневно выдавались на завтраки в школьном буфете, пришлось бы, наверное, много месяцев.
