1. Девочка, которой тесно в Городе
Эрике всегда было тесно.
Ей было тесно в школе, когда наставница Людмила Евгеньевна осекала нетерпеливым «потом-потом» любые вопросы, выходившие за рамки урока, и частенько забывала об обещанных ответах. Девочке было тесно на практических занятиях по использованию энергии виты: какой интерес повторять одни и те же формулы, следовать затасканным до последнего атома лекалам, если Поле Чудес позволяет материализовывать почти все, что вздумается!
А теперь Эрике стало тесно в Городе.
– Давай вернемся! – канючил за спиной Пай-Пай, пока девочка, прикусив от напряжения губу, уткнулась носом в расстеленный на пыльном полу план, ища при тусклом свете стен нужный поворот.
План она стащила из Архива, даже не потрудившись снять копию: все равно никто, кроме Хранителя, не ходил внутрь окружавшего Город защитного барьера, а Хранитель и так прекрасно ориентировался в любой части Ковчега.
– Если взрослые узнают, нас наверняка накажут.
Спрятав бумаги за пазуху, Эрика отстранила приятеля и двинулась вправо по коридору, пока не обнаружила около пола закрытый люком лаз.
– Помоги мне.
Пай-Пай, насупившись, топтался на месте. Тогда девочка сама взялась за кольцо, уперлась ногами в стену, потянула. Запор скрипнул, провернулся неожиданно легко, и Эрика опрокинулась на спину. Тут же вскочила, потирая ушибленную ягодицу, заглянула внутрь.
За лазом обнаружился технический колодец. Девочка поправила налобную повязку, не дававшую коротким черным волосам лезть в глаза, подпрыгнула, хватаясь за нижнюю перекладину. Узкобедрая, с едва наметившейся грудью, она карабкалась по лестнице с обезьяньим проворством.
Спустя минуту снизу послышалось натужное пыхтение Пай-Пая: пухлому мальчишке подъем давался намного труднее. Эрика с усмешкой отметила, что тот излишне расслабился, привык к Полю Чудес, окутывавшему Город. В защитном барьере вита тоже была: текла концентрированным энергетическим потоком внутри стен, и трогать ее в таком, чистом, виде дети опасались – о левитации приходилось только мечтать.
Пай-Пай вскрикнул. Гулко лязгнуло. Эхо подхватило звук, множась, заметалось в тесном пространстве колодца. Эрика обернулась, убеждаясь, что с приятелем все в порядке. Но едва друг, пунцовый до кончиков ушей, догнал ее, полезла выше, не сказав ни слова.
Следующий час прошел в молчании. Сначала силы отнимала лестница. Как выбрались, Пай-Пай сопел на весь этаж и никак не мог отдышаться. Потом он дулся. Обиженный мальчишка выглядел до того потешно, что Эрика не удержалась и принялась насвистывать сочиненный ею мотивчик:
Птичка крылышками мах-мах,
Птичка хвостиком чуг-чуг.
Кто зарядкой не пренебрегал,
Тот всегда бодр и весел, мой друг.
– Вот расскажу всё твоим родителям! – пробурчал Пай-Пай. – И они тебе сладкосновку дадут, как старику Романычу, когда он впадает в маразм и начинает буянить. Может, хоть так успокоишься!
– Если страшно, уходи!
– А кто тебя защищать будет, чтобы твари не сожрали? – храбрился Пай-Пай: близость внешнего, захваченного смертью мира мальчишку явно пугала, но не так, как мысль возвращаться одному по бесконечным коридорам барьера.
– Они давным-давно вымерли! – возразила Эрика, но уверенности в ее голосе не было.
Последняя серьезная атака на Ковчег случилась пятнадцать лет назад, за два года до ее рождения. По словам взрослых, бывали дни, когда хищные твари налетали безостановочно, и Ковчег содрогался так, будто собирался развалиться. Но, благодарение Хранителю, все же оказался им не по зубам.
– Заткнись или вали! – быстро взяла Эрика себя в руки. – Надоело слушать твое нытье!
– Вот и уйду!
– Вот и ухо…
Коридор жалобно скрипнул, изгибаясь. Пол внезапно провалился, а затем подскочил, долбанул по пяткам, посбивав подростков с ног. Эрика еще успела удивиться тому, что Ковчег перемещается. Ведь предупреждающего сигнала не было! Или они просто его не услышали за пределами Города?
А секунду спустя рухнул потолок.
***
Первое, что увидела Эрика, когда очнулась, была расколотая луна. Треснувший пепельный шар с любопытством заглядывал в пролом, словно заинтересовавшись лежавшими на его дне детьми. Девочка отстраненно подсчитала разрушенные перекрытия, отметив, что им с Пай-Паем оставалось преодолеть до внешнего мира всего-то семь пролетов.
Пай-Пай?
Эрика подскочила. Зашипела, схватилась за плечо. Не сломала, но синяк набила первосортный. Рядом возился, отирая рукавом запорошенное пылью лицо, мальчишка.
– Пай-Пай, ты как?
– Умираю! – простонал тот, но девочка уже поняла, что друг цел.
Огляделась. Таяли, обращаясь пылью и впитываясь в пол, обломки. В воздухе висела, утекая обратно в стены, вита. Наверно, из-за удара повредило каналы, и вокруг подростков возникла заводь, крохотное Поле Чудес, защитившее их. Эрика непроизвольно попыталась зачерпнуть энергию, но та просочилась сквозь пальцы, оставив ощущение пустоты, схожей с легким голодом.
Что же случилось?
Нечто извне пробило барьер?
Между поврежденными перекрытиями потянулись тонкие нити паутины. Сплетались в полотно, становились толще, разрастались, пока полностью не заштопали дыры. Потухшие на время стены вновь зажглись тусклым желтоватым светом – привычным и безопасным.
