Лилии Стикса. Готические стихотворения

Лилии Стикса. Готические стихотворения
О книге

Яков Есепкин – ведущий современный российский писатель. Его фигура, в отличие от Пелевина, других апологетов литературных мистификаций, действительно окутана тайной. Легендарным имя неизвестного гения сделала грандиозная эпическая сага «Космополис архаики», первоначально книга, ставшая настольной для интеллектуалов новых поколений, была издана в США и Канаде. В «Лилии Стикса» включены более поздние тексты, часть из них ранее публиковалась в книгах «Порфирность» и «Картины снов и застолий». Книга содержит нецензурную брань.

#Стихи и поэзия #Серьезное чтение #Cтихи, поэзия

Читать Лилии Стикса. Готические стихотворения онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

Литературно-художественное издание


Корректор Юлия Летникова


© Яков Есепкин, 2024


ISBN 978-5-0064-5967-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

⠀

Битый алавастр у Летии

Застолья с ангелами в зефирном саду

Седьмой фрагмент

Сад зефирный, тенета лелей,
Фей цветочных опаивай элем,
Соваяния темных аллей
Гипс клянут и чаруются хмелем.
К именитствам ли торты взбивать
Будут нимфы, июльских жаровен
Чуден блеск, время днесь пировать,
Гой иль мученик ангелам ровен.
Что ж во снах юродицы одне
Бьются круг с меловыми главами
И серебро тлеет на вине,
Утаенном портальными львами.

Десятый фрагмент

От зефирной июльской армы
Эолийские нимфы пьянеют,
Жжет светило поля и холмы,
Где и Морты укосы темнеют.
Иль вседенная цветь золотей
Кущ небесных и время обедать,
Ангела, собирайте гостей,
Царских яств должно всяку отведать.
Нас однех лишь сюда не зовут —
И стоим о мраморных цветницах,
И чудесные блики плывут
Вкось и мимо теней в багряницах.

Двадцать седьмой фрагмент

Елеонский ли розовый яд
В пировые тенета сочится,
Шумно вновь у бессмертных тийяд,
Ничего, ничего не случится.
Иль несите хлебницы, фарфор,
Полный вин, яства маковых столов,
Дичь и фляки, и нежный рокфор,
Хмель взыскует одесных глаголов.
Нем Алкей, плачет ангел Микель,
Снов рифмовники ищет Вергилий,
И цветочный отравленный эль
Мы пием с тусклой барвою лилий.

Застолья с эолийскими феями

Седьмой фрагмент

То ли нимфы июльских садов,
Не цветочные ль феи прекрасны,
Хладен морок их узких следов,
А шелковия дев темно-красны.
И одно соберемся, к цветам
Нетлеенным подставим леканы
С чудной дичью и хлебом, вратам
Исполать мертвых Фив иль Тосканы.
Будет Господе кущи темнить,
Цветники елеонской аллеи,
И увидит червовую нить,
Воплетенную ими в лилеи.

Шестнадцатый фрагмент

Кущ июльских тенета ярки,
Нас зефирные нимфы встречают,
Льет Мефитис вино в родники,
Боги антики цветности чают.
Яства, хлебы к столам ли изнесть
Эолийским, одно веселитесь,
Девы белые, с вами как есть
Мы и сами, армою целитесь.
Аще пир именитства готов,
Будет гостьям небесных даяний,
Пусть и видят сквозь барву цветов
Тусклый хлад меловых соваяний.

Двадцать восьмой фрагмент

Дышит хлебной аромою тьма,
Яства чудные полнят леканы,
С нами вместе Геката сама,
Пьют бессмертие Юзы и Ханы.
Иль утешно о червности сей
Теми горних келейников плачем,
Рим ли виждит хрустальных гусей,
Дев Никеи ль в альковах и прячем.
Оглянемся – ритоны темны,
Круг ваянья июльского сада,
И лиют нам во денные сны
Воск червовый меловницы Ада.

Лотосы

I

Небосвода волшебный хрусталь
Истенили атласные фоны,
Иудицам кивнул Гофмансталь,
Кровь их дьяментов злей Персефоны.
Пьет шампанское челядь, белясь,
Золотятся картонные волки,
Несмеяны тянут, веселясь,
Из отравленных вишен иголки.
Взором тусклым чарующих нег
Обведем неботечный атрамент,
И воссыпется питерский снег,
Презлатясь, на тлеенный орнамент.

II

Разливайся, шампанским целись,
Новоградская младость живая,
Темновейные мрамры свились,
А светла от шелков пировая.
Веселы голубые цвета,
Кровь, путрамент ли, винные шелки
Нас пьянят, со златого холста
Ночи смотрят на княжичей волки.
Из фаянсовых чаш оливье
Блещет вечными искрами снега,
В белом фраке уставший крупье
И морозная точится нега.

III

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.
Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.
Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

IV

Как начнут винограды темнеть,
Гефсиманский оцвет увиется,
Мы и станем тогда пламенеть,
Всенощное ль серебро биется.
Ах, августа щедры ли столы,
Всё прекрасен фамильный их морок,
Где каждят силуэты и мглы,
Хоть просфирных отведаем корок.
Се, еще веселиться пора,
И не плачьте по нам, юродные,
Се и мы – восстоим у юра,
Сотлевая порфиры льняные.

V

Аще вершников лета целят
И ночные певцы недыханны,
Пусть фиванскую чернь веселят
Двоеклятые Фриды и Ханны.
Строфы эти горят во желти,
Наш путрамент сирен золотее,
Сколь младенцев благих не спасти,
Поклонимся хотя Византее.
Мнемозина ль, беги веретен,
Суе Мом пустоокий смеется,
Всякий сонной парчой оплетен
Мертвый царич – в ней бьется и бьется.

VI

Золотистые пудры, шелка,
Перманенты в Обводном топите,
Низок Рим, а юдоль высока,
Сей ли Цезарь и глянулся Ите.
Нас Венеция тщетно ждала,
Ночь пуста, время гоям дивиться,
Лорка Савла приветит, стола
Хватит всем – на века отравиться.
Хватит глории мертвым сполна,
Парики лишь кровавые снимем,
Звезды выльются в куфли вина,
Где венечья алмазные имем.

VII

Петербург меловницы клянут,
Копенгаген русалок лелеет,
Аще темное серебро, Кнут,
Пасторалей – оно лишь белеет.
Мелы, мелы, туманности хвой
Ссеребряше, волхвы потемнели,
Завились хлад и бледность в сувой,
А блистают петровские ели.
Дождь мишурный давно прелился,
Золотые соникли виньэты,
Где и слотную хвою гася,
Наши тлеют во тьме силуэты.

VIII

Персть юдольную ангелы бдят,
Вам оловки – рисуйтесь, шаловы,
Ах, за нами всенощно следят,
Ах, и звезд карусели меловы.
Се веранда, июль, совиньон,
Лиц увечность фаянс отражает,
Спит Адель, со Гертрудой Виньон,
Славы нашей Коринф не стяжает.
Черств без вишни просфоровый хлеб,
Продолжить чтение
Вам будет интересно