Раннее утро, даже ещё не поют птички, что весьма странно, как я полагаю. Эти неугомонные существа, похоже, не спят, чтобы мучить таких, как я. Потянулась, спрыгнула и обошла вверенную территорию. Тихо, спокойно, можно поспать, пока прибудут мои подопечные. Конечно, они считают себя главными и не знают, что их больше, чем один. Но обо всём по порядку.
Итак, утро наступило и раздались шаги.
– Кис-кис-кис.
– Рано чего-то она, обычно спит дольше.
– Нет… не так. Счас расскажу, – раздался мужской голос.
– Ой, мяу в смысле, – фыркнула кошка, потеревшись о ноги мужчины, – расскажи. А меня на ручки не забудь взять и почеши за ушком.
31 число месяц Громовой луны
374 год от Нашествия тварей
Радгаст, Империя Ритания, Малака
Заглянувшее в окно солнце, заставило Катерину фыркнуть, поморщиться, и, поведя усами, отвернуться к книжным корешкам, пахнущим канцелярским клеем, старой кожей и пылью. Ещё слишком рано вставать после столь бурной ночи, в которой были прогулки по крышам, пыльные чердаки и ветер, что дул в сторону моря, раскинувшегося под бездонным небом с двумя жемчужинами лун.
Слишком рано. Нужно ещё подремать на любимой полочке, чутко прислушиваясь к наполняющемуся людьми зданию Малакского Архива Географического общества Империи Ритания1.
Катериной – чёрную мышеловку тут почти никто не звал, сокращая до презрительного, по мнению благородного животного, Кэт. И это её злило. Как эти людишки не могут понять, что она, истинная аристократка, родившаяся за тысячи километров отсюда, в сумеречном городе, на берегу холодного моря, просто не может равнодушно реагировать на это уничижительное прозвище? Она дипломированная мышеловка, воспитанная лучшими хранителями музеев на всём белом свете! В самом Эрмитаже!
Она не Кэт, она Катерина. Не больше, не меньше.
Да. Так могла бы возмущаться черная кошка, будь она человеком, но сейчас она ни о чём таком даже не задумывалась, а просто дремала в ожидании звуков шагов в коридоре, терзаясь единственным вопросом: кто же из её хозяек придёт первой. Придёт и накормит.
До чуткого носа кошки донёсся аромат лесных трав, она чихнула и открыла глаза. Её первая хозяйка, Мидзуки Богданова, открывала ключами дверь. Ми, как называла её хранительница архива, обычно любила поспать и появлялась ближе к полудню.
– Мяу! – подала голос кошка, обвивая хвостом ноги черноволосой красавицы, с чуть раскосыми глазами, выдававшими в той, как и имя, полукровку.
– Катерина! Ты хочешь есть? – девушка присела и погладила мурлыку, а потом пошла в свой кабинет и загремела мисками.
Если бы кошка умела удивляться, то задалась бы вопросом: почему так рано появилась Ми. Но сейчас ее больше занимало, что вкусного ей даст девушка. Так что она степенно прошла за ней в кабинет.
Наслаждаясь едой, кошка Катерина недовольно дёрнула ушками. Уже отсюда она слышала слишком громкие и быстрые шаги второй девицы – рыжей и шумной Матильды. Та ворвалась в кабинет, роняя зонт и сумочку на стол и продолжая диалог с середины:
– И вот, понимаешь, Ми, они такие шумные, и я совсем не уснула и спустилась, а там гитара, красавчики, девицы, вино… В общем, если бы наша грымза объявила выходной сегодня, я была бы ей благодарна целую неделю.
Присев около кошки, что трудилась над мясом в тарелке, рыжая начала её активно наглаживать и чесать за ушком:
– А кто тут у нас красивый такой, кто тут голодный?
– Мяу!
Подала голос Катерина, словно одновременно здороваясь и соглашаясь с пришедшей.
Действительно, с начальницей у всех троих работающих в третьем отделе архива женщин были, мягко говоря, натянутые отношения. Получить нагоняй у грымзы-начальницы было, как тапасом2 закусить! Не та причёска. Не так складки на блузе легли, «а вы ведь лицо нашего общества». За слишком громкий смех. За излишнее рвение. За недостаток рвения. Как однажды сказал кто-то из служителей архива: «кажется, мы её бесим даже тем, что осмеливаемся дышать и моргать».
– Вечно тебе всё не так, – отозвалась Мидзуки, закончив варить себе кофе. – А ты громче возмущайся, так и не услышишь, как Анжела придёт, да и будешь ближайшие пару месяцев дежурить по выходным, чтобы Катерине не было скучно. Да отчёты об экспедиции на Синайский полуостров в порядок приведёшь.
Богданова невозмутимо прошествовала с кружкой ароматного напитка к себе за стол. Не то, чтобы Анжела Скортера была грымзой, как о ней отзывалась рыжая. Нет, требовательная, строгая, желавшая видеть своё «царство» в идеальном состоянии. И, возможно, они бы с ней даже могли стать приятельницами, как бы не прихоть судьбы…
– Мяу!
Катерина запрыгнула на колени, начала бодаться головой: «гладьте моё величество».
– Соскучилась за ночь?
– Мяу!
– И что, даже гулять не ходила?
– Мяу!
Кошка не просто так забралась на колени: ночью, гуляя по городу, она видела, как Марио Витольди, бывший или небывший жених Анжелы, опять пытался проводить Ми домой. Особенно, если принять во внимание, что этот мартовский кот позавчера пришёл и начал оказывать в очередной раз знаки внимания Ми, даже не подумав, что Анжела ещё не ушла домой. Дамы же не захотели друг друга слушать. Вот подрались, прямо как приличные кошки, и теперь при встрече, разве что не шипели вслед друг другу. Что уж и говорить, любовь такая, что и врагу не пожелаешь.
