Любовь на руинах

Любовь на руинах
О книге
Нужную комнату нашел быстро. Сильно толкнул дверь, сорвав своим ударом какую-то мудреную защелку. Шагнул внутрь и увидел ЕЁ. Сначала мне показалось, что передо мной стоит девчонка-подросток. Она или не она? Проверить я мог только одним способом. Другого просто не придумал. Сбил с нее шапку. Густые рыжие волосы рассыпались по плечам. Я просто офигел от этого зрелища! Даже, сволочь этакая, о раненом Сашке забыл. - Рыжая. Ты-то мне и нужна! Красивая. Очень красивая. С бледным личиком, прямым носиком и пухлыми губами. Эх, жаль цвет глаз не разглядеть! Но я был почему-то уверен, что они зеленые. Так засмотрелся, что даже не сразу заметил направленный в меня пистолет

Читать Любовь на руинах онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

1. 1. Рыжая

…Грязь и вонь… Вонь и грязь – это первое, что приходит на ум, когда Слепой спрашивает о моих ощущениях, о впечатлениях от прошедшего дня. Это – наша с ним традиция. Бывают дни, когда я до жути жду вечера, чтобы на пару минут заглянуть к нему в комнату, чтобы, увидеть его, чтобы услышать этот вопрос. Но отвечаю совсем другое:

- Женя, сегодня был замечательный день. Я видела солнце!

- Рыжик, это невозможно…- он улыбается. – Столько лет – ни разу! А тут – солнце!

- Правда, Женечка! – хоть он и не видит, я все равно утвердительно трясу головой. – Во время операции в окно проник огромный золотой луч солнца! Он от скальпеля отразился. Правда, когда я выглянула в окошко, минут через сорок, небо снова было затянуто облаками. Но я не успела только потому, что этот… мудак, Пашка, мало кетамина вколол – Петрович не заснул, а задремал только. Пришлось добавлять, чтобы раньше времени не очухался. А как добавила, копаться стала – спешить-то не нужно! Но, знаешь, кетамин, сука, к концу подходит… Что делать будем?

- Зойка, не ругайся – тебе не идет. Придумаем. Что-нибудь обязательно придумаем.

- Не идет, говоришь? Ох, ты знаешь, мне вообще ничего из нынешней жизни не идет. Помнишь, как в ванне с горячей водой полежать можно было? Пены налить с запахом цветочков разных, соли морской! А сейчас… До сих пор привыкнуть не могу к тому, что грязная такая! Страшилищем себя чувствую!

Сейчас с мытьем - проблема, как, собственно, и с водой в целом…

- Нет, Рыжая, тебе-то грех жаловаться – я еще помню, какая ты! Ты – красавица! Тебя ничто не испортит – ни грязь, ни запахи, ни пороки нашего времени…

...Женька потерял зрение из-за черепно-мозговой травмы, которую заработал во время очередной атаки сумасшедших, живущих в развалинах бывшего хлебозавода. До сих пор корю себя, что не смогла ему помочь. Да и как тут поможешь? Я же все-таки не нейрохирург! Хотя, на самом деле, я уже и сама не знаю, кто я. Я и хирургом-то не стала по-настоящему. Успела только один курс на специалитете отучиться, когда все случилось. Просто некому было помогать пострадавшим...

Иногда с грустной улыбкой вспоминаю своего преподавателя, кандидата медицинских наук, выдающегося хирурга Будигай Александра Ивановича. Он всегда хвастал, что к своему, не такому уж и серьезному возрасту – 55 годам, успел сделать огромное количество операций – что-то там к нескольким десяткам тысяч! Нам, студентам, казались эти цифры заоблачными. В этой жизни, я поначалу считала операции, сделанные мной. Да потом бросила. Порой, как хирурги в годы далекой Великой Отечественной, падала от усталости прямо у операционного стола! Какие уж тут подсчеты! Уверена, что еще в первые пять лет после катастрофы, по количеству операций значительно опередила своего бывшего преподавателя.

Не все, живущие в группе под руководством Евгения Чуйкова, Слепого, могли похвастаться наличием собственной комнаты. У меня же она была. Собственные апартаменты – это знак великого уважения ко мне. Пожалуй, не было ни одного человека в нашей группе, которому я прямо или косвенно – через кого-то из близких, не оказала бы помощь. Я была специалистом широкого профиля – хирург, терапевт, инфекционист, психолог или даже иногда психиатр.

Людям было трудно. Миллионы погибли в результате катастрофы. Да, что там, миллионы! Миллиарды! Но и сейчас легче не стало. Теперь нас потихоньку убивает радиация, инфекции, отсутствие нормальной пищи в достаточном количестве, а больше - воды, ну и мы сами.

Когда все началось, еще существовало телевидение, выпускались газеты, существовал интернет, в конце концов. Нам сообщалось, что Краснодарская АЭС, которой руководил мой отец, находившаяся в небольшом городке Энергетиков на берегу реки Лаба, в пятидесяти километрах от города-миллионника Краснодара, в результате неудачного эксперимента, просто взлетела на воздух. Заражение всей южной территории страны было настолько сильным, что в стране началась паника. Чернобыльская катастрофа была так, мелочью, по сравнению с тем, что случилось сейчас. Людей оттуда, с юга, тела которых фонили, как графитовые стержни, не впускали на территорию, которая по первоначальным подсчетам ученых, была заражена меньше. Но они находили лазейки. В считанные дни была построена полноценная стена-граница, которая поделила нашу страну на тех, у кого еще был шанс жить и тех, кому осталось совсем немного.

Сколько себя помню, в моем детстве и юности по телевизору вечно показывали ролики, особенно в информационных передачах, типа «Время» или «Новости», где рассказывалось о том, как наша страна оказывает помощь различным государствам, пострадавшим в результате природных катастроф или военных конфликтов.

Когда случилась беда у нас, правительство обратилось за помощью к США, а потом к различным другим странам. И получило ее. В виде мощной группировки войск, которая прибыла на Север России с вполне понятной целью – захватить и подчинить. Речи о помощи не шло. Но ведь у нас же было ядерное оружие!

Я иногда думаю, что при всем том бедственном положении, гуманнее всего было бы просто убить на месте того подонка, который приказал нажать на пресловутую красную кнопку.



Вам будет интересно