Безопасник Мирон Скифский сорвал с шеи галстук и швырнул его на кожаное кресло.
– Рассказывай.
– Чего рассказывать, Доля? Я думал, что я в корень охреневший, когда дело касается Лиды… Но Валгар… Там полный треш. Я ни разу не видел, чтобы мужика так крыло.
* * *
Мужчина в дорогом костюме, уже основательно пьяный, сидел и вертел в руках стакан с почти допитым коньяком.
Перед глазами всплыла картинка из прошлого, где другой мужчина, в тот момент старше его сегодняшнего лет на пять, такой же пьяный, сидел, горько усмехаясь, и говорил ему: «Не люби. Никогда не люби ни одну женщину. Нам нельзя, сына. Понимаешь? Мы же теряем человеческое обличье. Нам становится наплевать на других. Лишь бы она была рядом. Готовы убивать, предавать, лгать. Удерживать силой, шантажом. Нас выворачивает наизнанку от любви. Прокляты мы, Валгаровы, что ли».
Булат посмотрел на недопитую жидкость. Потом резко поднял руку и швырнул бокал в стену.
– Вот те крест, от них пахло кровью… И сами они в кровище были… Глаза злющие…
Угу, и ещё, наверное, у них имелись клыки.
Виктория опустила голову, скрывая улыбку, которая рвалась наружу.
Уже то, что девушка подслушивала, нехорошо, а если местные бабки решат, что она над ними насмехается или не верит – что намного хуже, ей не поздоровится. Житья не дадут.
– Баб Клав, ну что ты говоришь! Ты себя слышишь?! Какие такие мужики…
– Обычные! С руками и с ногами! Рыскали вокруг моего дома!
– Зачем он им сдался?
– А я поколе ведаю? Я проснулась, подошла к окну. А они там стоят. Два. Высоченные и злые.
– Ага, и ты их прямо разглядела?
Надя, продавщица в местном и единственном магазинчике, в котором можно было купить лишь самое необходимое, никаких излишеств, деликатесов и вкусняшек, скептически хохотнула, отчего её грудь, не меньше шестого размера, обтянутая водолазкой, призывно колыхнулась.
– Вот те крест! – баба Клавдия быстро перекрестилась. – Вижуу, вижуу, по глазам твоим бесстыжим, что ты мне не веришь! Конечно, куда уж мне верить-то! А я, в отличие от некоторых, жизнь прожила! И застала те самые девяностые, когда мордовороты на тачках больших разъезжали и пушками вокруг размахивали! И эти, я тебе говорю, оттуда!
– Ой, всё! – махнула Надя, выкладывая на прилавок две кирпичика хлеба.
– Чего ты мне всёкаешь, звезда на букву «п»! Ещё скажи, что вертолета на днях не видела!
– Не видела… Это твоя подружайка придумала! Какой вертолет в нашей местности! Окститесь!
Вика прокашлялась, привлекая к себе внимание.
– Можно я быстренько куплю продукты и уйду? Баба Клава, очень надо.
Она всё-таки выдавила из себя самую обходительную улыбку.
Баба Клавдия, местная старожилка, повернула к ней голову.
– И ты мне не веришь?
– Верю, – быстро кивнула Вика. Она сказала бы что угодно, лишь бы купить самое необходимое и уйти, наконец, из магазина. Ей ещё до дома добираться, а скоро стемнеет.
Надежда решила, что работать полный день ей не в кайф и что она будет выходить с утра два часа и вечером час. Повесила, довольная своим решением, новое расписание. До хозяина магазина, если такой имелся, было не дозвониться. В их районе связь всегда работала с перебоями, а последние недели ухудшилась. Местные к подобному давно привыкли.
А Вика отвыкла… Или причина иная была, о которой думать даже не хотелось.
Баба Клава подозрительно прищурилась.
– Смотри у меня. Тоже ходишь, нос задираешь.
– Бабка Клавдия, да вы что…
– А то! Приехала: ни «здрасти», ни «как поживаете»!
– Да я же только обживаюсь…
– Ой, помолчи! – бабка Клавдия распалялась сильнее. Её уже было не остановить. – Я сразу твоим говорила: нечего тебя пускать! Девка хорошая ты была! А сейчас! Посмотрите-ка на неё! Городская, значит! Только что же вы, городские, не приживаетесь у себя? Что, богатеньких ухажеров на всех не хватает? И на родину тянет?
– Вы не правы, – Вика из последних сил старалась сохранить спокойствие и не вступить в диспут. – Давайте в знак моего к вам глубочайшего уважения я испеку пирог и приглашу вас на чай. Как вам такая идея, бабка Клавдия? Только дня через три-четыре. А то вдруг, и правда, ваши «кровавые» мужчины тут по окраине ходят-бродят.
Мировая была заключена, продукты куплены, и Вика, не веря в то, что отделалась так легко, вышла из магазина и облегченно вздохнула. Хотя радовалась она рано. На улице уже стемнело.
Как такое возможно? Пять минут назад были сумерки, а сейчас хоть глаза выколи. Вика облизнула губы и с сожалением вспомнила, что не тронула их блеском. Собиралась она в магазин, торопясь. Вспомнила про «рабочие» часы Надежды, когда уже прошел заветный первый час. А оставаться без продуктов в их поселке сложновато. Особенно учитывая то, что начинается весна, снега стремительно тают, и непонятно, что принесет следующий день.
Виктория была маленькой, но помнила год, когда снега начали таять очень активно. К паводку оказались не готовы ни местные, ни службы спасения. Подтопило тогда деревню сильно. У многих пострадали дома и имущество. От страхования местные долго отмахивались, считая страховку пустой тратой времени.
