На звонок дверь открыл представительный мужчина. И, спустя минуту, я очутилась в зале, казавшемся огромным из-за наличествующей пустоты. Ни занавесок, ни ковров, ни люстры, ни телевизора, ни шкафа, ни кресел. Единственным предметом являлась кровать с возлежавшей на ней белокурой женщиной в нарядном пеньюаре. Хозяин принёс из кухни табурет; я присела.
– Добрый день, – как можно оптимистичнее поприветствовала я даму, не забывая напутствия учителей – при встрече с пациентами улыбаться и стараться всеми силами уводить их от горьких дум, присущих болеющим.
– Здравствуйте,– с нескрываемой грустью ответила дама.
Ну, что ж, это естественно – болеть и абстрагироваться от всех радостей жизни.
– Что Вас беспокоит?
– Боли в спине,– она была кратка.
– Опишите их характер,– предложила я.
– Режущие, ночные.
– Когда они появились?
– Несколько дней назад.
– Вы как-то пытались избавиться от них?
– Нет.
– Кроме этой жалобы есть другие?
Хозяйка попросила мужа показать выписку, где запечатлена история её болезни. На руках у меня имелась карточка из поликлиники, свидетельствующая об единственном посещении кабинета стоматолога, причём семилетней давности, с выцветшим оттиском печати флюорографического обследования, что косвенно указывало на полное здравие. Но ознакомление с анализами, услужливо предоставленными супругом, повергло меня в шок. Ей не оставалось ни малейшего шанса на жизнь. Речь шла о неделях. Она держалась молодцом. Внешность скрывала угасание. Говорила внятно, чеканя каждое слово. Отсутствовали бледность кожи, слабость, истощение – частые признаки ухода в другое измерение. Мой визит оказался бесполезным. Она не нуждалась консультации невролога – её болезнь далека от моей компетенции. Страдания мог облегчить лишь онколог. Но профессор – добряк неоднократно повторял, вдалбливая в наши юные сердца и головы изречение Авиценны: "Медицина весьма редко излечивает, иногда помогает, но чаще утешает!" Из этого следовало – если врач бессилен, то обязан прибегнуть к слову.
Попросила её раздеться и встать. Самым тщательным образом проверила чувствительность, рефлексы, координацию. Она являла собой верх совершенства, начиная от миниатюрных ушных раковин, божественного овала лица, вздёрнутого носика, бирюзово – синих глаз, изящных запястий, тонких пальцев и заканчивая безупречной формой коленных чашечек. Походила на фарфоровую статуэтку, в которой всё идеально. Идеально, кроме самой жизни, державшейся на волоске.
– Во всех моих бедах виноват массажист,– промолвила она.
Создавалось впечатление необходимости ей выговориться, а поэтому задержать меня любым способом. Ведь общеизвестно, что у красавиц не бывает подруг – кому хочется на их фоне меркнуть?
– Летом посещала массажный кабинет. Внезапно обнаружила на теле узелок. Поинтересовалась у инструктора, что это могло бы быть. Тот, мельком взглянув, убедил меня не волноваться. Если бы тогда я обратилась к врачу, возможно, удалось избежать катастрофы . Я уехала на море. Загорала целыми днями. Чего делать ни в коем случае нельзя. Шарик продолжал увеличиваться. В конце отпуска съездила к брату. Он хирург, работает в военном госпитале. Там обследовали и сказали, что оперировать поздно.
Назначили химиотерапию. Четыре месяца лечилась в другом городе. Сюда приезжала только в перерывах между курсами химио – терапии. На учёт здесь не становилась. Как узнала, что больна, в один из приездов разместила объявление в газете "Маклер" и всё подчистую распродала. Видите, в квартире ничего не осталось. На вырученные деньги покупаем чёрную икру и апельсины.
