1. Глава 1
Я долго смотрю на фотографию в белой деревянной рамке, и мне едва удается удержаться за свое самообладание. Я обещала себе больше не плакать, но чем дольше я смотрю на счастливое лицо сестры, запечатленное на снимке, тем сильнее меня начинает трясти.
Не выдержав, я беру рамку в руки, и дрожащими руками достаю из-под картонной пластинки фотографию. Провожу пальцем по лицу сестры, и предательская слеза скатывается по моей щеке.
На фотографии я и моя старшая сестра – Вера, юные и счастливые. Мне было около восьми, а сестре четырнадцать, мы сидим на шезлонге и обе держим в руках рожки с шоколадным мороженым.
Счастливое время, которое никогда не повторится.
Дверь со скрипом открывается и на пороге появляется мама; она все еще носит траур, поэтому на ее голове темный платок, а на лицо бледное, как полотно.
– Милая, папа ждет тебя внизу, – она поднимает голову и замечает, как сжимаю в руке наш с сестрой снимок. Ее голос дрожит и хрипит, когда она продолжает: – Он хочет с тобой поговорить.
Дрожь исходит из глубин моей души, когда я заставляю себя аккуратно сложить фотографию и засунуть в карман своей юбки. Этот снимок будет моим талисманом. Кивнув маме, я выхожу из комнаты сестры, в которую пришла, чтобы еще больше растерзать свое тоскующее сердце.
Мой отец был влиятельным и властным мужчиной. Ему около пятидесяти, среднего телосложения, с густыми седыми волосами, которые он укладывает так, словно у него ежедневные визиты с самим президентом. Костюм-тройка льстит его фигуре и придает величие, которое все хвалят в СМИ.
Он сидит в своем кабинете, в котором запирался на несколько дней после трагической смерти сестры, его крепкие руки сцеплены в замок и на его лице отражаются те же эмоции, что и на лице мамы: горе, боль и утрата. В общем, все то, что испытывает отец, потерявший свою старшую дочь в страшной автокатастрофе.
– Нам нужно с тобой поговорить.
Мама медленно вошла в кабинет и прежде чем запереть за собой дверь, незаметно толкнула меня в спину, чтобы я не стояла как вкопанная и подошла ближе к отцу.
– Хорошо, – медленно произнесла я.
В последний раз, когда папа начал такой разговор, он сказал мне, что отказывается отпускать меня в Лондон. Это сильно поразило меня, ведь учеба в Великобритании в лучшей школе искусств – была моей мечтой. Вере и маме удалось уговорить отца отпустить меня заграницу, и я проучилась там ровно год до того, как вернулась домой.
Теперь нет моей мечты и больше нет Веры.
– Ты выходишь замуж.
– Ох, – выпалила я.
Не то, чтобы я не ожидала скорого замужества, моя семья весьма традиционна и у нас приняты браки по расчету. Вера вышла замуж в двадцать за мужчину на семь лет старше ее, но, учитывая свой возраст, я надеялась, что процесс поиска будущего мужа обойдет меня стороной как минимум в ближайшие три года.
– Ты обещал позволить мне доучиться.
– Как видишь, планы изменились, – выпалил отец и его лицо побледнело. За спиной раздались всхлипы мамы.
– Как смерть моей старшей сестры связана с моим замужеством?
Глаза отца расширились от ужаса, а рот рефлекторно распахнулся, будто он собирался возразить, но слова остались заперты в его горле. Мама ахнула и приложила пальцы к дрожащим губам. Мои родители выглядели так, словно напоминать о кончине Веры – непростительное поведение.
Возможно, я выразилась слишком грубо, но это не значит, что я не любила свою сестру. Я ее обожала, но судьба отобрала ее у нас.
– Кто он?
Папа избегал смотреть мне в глаза.
– Ты знаешь, что твои племянники остались без матери.
Я сжала губы. Дети моей сестры – Алиса и маленький Кир потеряли свою мать. Киру еще не было и года.
– Кто он, папа?
– Клим Высоцкий.
У меня отвисла челюсть. Нет, нет, нет. Этого не может быть.
– Ты это несерьезно… – мой голос охрип, когда я попятилась назад, чтобы упереться лопатками в дверь, как будто побег из кабинета отца спасет меня от нежелательного замужества. – Он старше меня.
– На одиннадцать лет, Мила. Он мужчина в расцвете сил.
Я сжала руки в кулаки.
– Мы так и будем игнорировать тот факт, что он – муж Веры!?
– Твои племянники нуждаются в матери, – мягко сказала мама и ее ладонь легла на моей плечо в ободряющем жесте. Я повернула голову и встретилась с ее мягким и жалким взглядом. На глазах матери застыли слезы, и больше всего на свете мне хотелось избавить ее от боли.
– Почему он выбрал меня?
Я даже толком его не видела. В последний раз я видела его на пятом дне рождении Алисы, мне тогда было шестнадцать. Он меня совсем не знал. И что еще хуже: я понятия не имела, как воспитывать и растить детей.
– Он не хочет видеть чужого человека рядом со своими детьми.
– Когда? – спросила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Через пару месяцев.
– О, спасибо, что не прямо сейчас, когда мы только что похоронили Веру! Может, сыграем свадьбу на ее костях!?
Мама снова ахнула и схватилась за голову.
– Господи… Мои нервы, мои бедные нервы…
– Надеюсь, ты избавишься от этого раздражения до встречи с Климом. Такой мужчина, как он, не потерпит твоей дерзости! – отец сжал руки в кулаки и, видимо, именно он был движущей силой этого брака.
