— Господин дворецкий, скажите, почему меня не встретил муж? Я не поверю, что он настолько занят, чтобы не спуститься вниз.
— В это время хозяин разбирает письма и бумаги, ничто не может нарушить его распорядок дня.
— Даже приезд супруги? — не удержалась я от язвительной иронии. — Разве о моем приезде не было известно заранее?
— Господин ис Лайтиморр навестит вас, как только закончит с делами, — вежливо, но непреклонно ответил слуга. Я поняла, что ничего не добьюсь от него. — Вы можете перед ужином немного согреться и отдохнуть у камина. Вашу комнату скоро подготовят и доставят туда вещи.
Дворецкий поклонился и покинул меня, а я все еще пыталась принять тот факт, что мне тут совершенно не рады. Даже комнату стали готовить в последний момент, словно забыли.
Я поджала губы и повернулась к огню.
Все слухи о генерале подтверждались. Этот человек, некогда красавец и губитель стольких женских сердец, ничуть не изменился, и кажется, с возрастом его характер еще больше испортился. Даже женившись на богатой наследнице и получив свою долю, он не соизволил проявить уважение к собственной жене. И как только тетушка додумалась составить завещание?
В нем оговаривалось, что я смогу получить ее деньги только в том случае, если выйду замуж за генерала Дерка ис Лайтиморра, того, кто украл сердце старой девственницы.
Легкий стук вывел меня из раздумий.
Я оглянулась — никого.
— Кто здесь? — спросила я, насторожившись.
А ведь я изначально почувствовала что-то неладное, сейчас я все явственнее ощущала на себе чей-то пристальный взгляд, от которого холодок пробежал по спине.
— Я знаю, что здесь кто-то есть, покажись, если ты не дух и не привидение.
Но, как ни вглядывалась, никого не обнаружила. Мне стало не по себе.
В гостиной висели старинные картины, и в какой-то момент мне показалось, что глаза на мужском портрете моргнули.
Я попятилась к выходу и услышала глухой надтреснутый смех, словно его обладатель находился за перегородкой.
— Еще и трусиха.
Я замерла на месте. В привидения я особо не верила, но в старом доме они вполне могли завестись. Только голос явно принадлежал мужчине, живому мужчине. И что-то мне подсказывало, что объявился, наконец, мой муженек. Не думаю, что это мог быть садовник, больше некому.
— Вы не считаете, что немного невоспитанно намекнуть о своем присутствии, но не показаться, — мой голос в тишине прозвучал неожиданно громко.
— Наниэль ис Аруан, простите, ис Лайтиморр, — тут голос из ехидного превратился в насмешливый, — вы заметно похорошели со времени нашей последней встречи.
Мы виделись? Вернее, та девушка, тело которой я заняла с некоторых пор. Не знала об этом. Это уже что-то новенькое.
— Почему бы и мне не посмотреть на вас сейчас, каким вы стали? — ответила той же монетой.
Голос замолчал, но я чувствовала, что меня изучают. Наверное, не стоит так открыто выражать свои мысли, не тот мир, и не то время. Тут женщинам не дают право голоса. Здесь всем владеют мужчины, большая часть наследства по договору перешла моему супругу.
Мне приходилось скрывать настоящую сущность, когда попала сюда, иначе люди слишком удивлялись переменам. Из скромной воспитанницы, дочери обедневших дворян, которую приютила из жалости старая дева и одна из самых богатых дам общества, в прожженную жизнью женщину средних лет?
Да, перемены заметит каждый. Вот и приходилось строить из себя скромную и воспитанную девушку. Не всегда это получалось, прямо как сейчас, но я старалась сильно не выдавать себя.
Я потупила глаза в ожидании.
Мужчина говорил так, словно виделись мы давно, возможно, до его ранения и списания в отставку. Подозревала, он поэтому не стремился показаться.
— А не боитесь разочароваться? — вкрадчиво ответили мне наконец.
Я то? Я и надежд никаких не питала, с чего мне испытывать такие чувства? Я знала, за кого шла замуж, и меня вполне устраивало, что муж инвалид и, судя по тому, что мы разговаривали в гостиной, он явно не прикован к постели.
Жаль.
А что касается уродств, я много что повидала в госпитале, каких только не привозили. От контуженых, без рук и ног, до полностью изувеченных трупов.
Где же он находится? Голос шел, вроде, как от стены, но создавалось ощущение, что отовсюду.
Мужчина больше не подавал признаков жизни, и неприятное ощущение, будто к полу припечатывают, пропало. Ушел?
Я подошла к стене, на которой висел старинный портрет мужчины с густой седой бородой, одного из предков хозяина дома. Мне ведь не показалось, что он моргнул?
Постучала по стене, различая глухой звук.
Я коснулась нарисованных неподвижных глаз — и они подались назад. Мой палец проходил дальше, а значит, за этим портретом, вернее, стеной, на которой он висел, находилось пустое пространство. И таких размеров, чтобы вместить в себя человека.
Скорее всего, в этом доме хватало скрытых ходов и потайных комнат. А сам хозяин наверняка часто использует их для того, чтобы подглядывать за редкими гостями. Со скуки.
— Госпожа…
Я не ожидала услышать за спиной голос, шагов не услышала, поэтому испуганно вздрогнула и обернулась.
— Простите, я вас напугал?
— Я картину рассматривала, только и всего, — ответила я.
