«Так и живем, не пропустив ни дня,
но каждый день проходит как-бы дважды.
И я всё пью…»
БГ
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Я знаю, я знаю, нет никаких историй, все мои истории давно сдуло ветром; однажды мы сидели на крыше и ты затушила сигарету мне о средний палец – чтобы, когда всё сдует ветром, остался шрам, и я помнил этот вечер (шрам сейчас прошёл, но вечер помню), помню, как я попросил проколоть мне ухо, чтобы я тебя всегда вспоминал, когда смотрю на себя в зеркало (сработало, но сейчас там четыре прокола), помню, пока я – это я. Что будет дальше – не знаю. Когда меня не будет, будет уже всё равно.
Пока мне не всё равно, – все эти истории, которые приключились, шрамы/серёжки/татуировки на несуществующем невидимом теле – именно то, что (люблю поговорить про восточную философию, но совсем не приверженец) и есть я. Я рассказываю тебе историю – и мне интересно, что происходило с тобой. Это как в блюзе – фраза-вопрос и фраза-ответ. И невозможно облажаться. Как говорили мои учителя – если облажался, попробуй повторить лажу, включив ошибку в следующую фразу, где она уже будет на своём месте. Другое дело, что я пишу книжку, а ты её читаешь, и не все любят блюз. «Одна ритм-секция на трёх аккордах», как сказали мне в одном джазовом баре.
«Если ты расскажешь мне, что произошло, это превратится в историю, а с историями ты знаешь, что делать»
Может быть, тебе кажется
Это всё в твоей голове
Может быть, я сошёл с ума
И я люблю тебя
И на крыльях желания
До границы галактики
Здесь меня заебало всё
А там пока ещё нет
Может быть мне только снится
Говорю я или брежу
И когда наступит утро
Ты будешь рядом со мной
И на крыльях желания
До границы галактики
Здесь меня заебало всё
А там пока ещё нет
Когда спросила – что с тобой
Я посмотрел тебе в глаза
И улыбнулся – как Джедай
Ответил: сорок два
И на крыльях желания
До границы галактики
Здесь меня заебало всё
А там пока ещё нет
«Я – это вроде как стул в моей голлове. Играет музыка, все бегают вокруг стула; музыка прекращается – и кто-то на него садится. Кто первый надел халат – тот и санитар»
Это странное ощущение – когда слушаешь в наушниках музыку – и чего-то не хватает, хочется включить её ещё раз, будто бы то, что слышишь – не музыка вовсе, а тишина, и как только включишь настоящую музыку, тут-то всё и случится – и чудо, и можно будет танцевать-радоваться или наоборот – разрыдаться; только где она – настоящая музыка, когда в наушниках и так любимый Absolution группы Muse, и атеист уже почти умер, а лучше, кажется, я ничего не слышал, разве что – Pink Floyd, но это – уже совсем другая история. Или куришь сигарету (пьяный?) и думаешь – неплохо бы закурить вот прямо сейчас, и представляешь первую затяжку, тянешься за пачкой – и понимаешь, что уже куришь (и можно если только как в фильме «Настоящая любовь» – курить две сразу). Или, если делать любовь – и внезапно осознать, что неплохо бы заняться любовью, ибо желание и страсть. И человек, с которым делаешь любовь чувствует то, что у тебя в голове (и не только в голове) – и становится как-то неловко. Наверное, в один из таких моментов я и понял, что существует Марк – и кто такой Марк. Как дети отвечают на вопрос «кто разбил чашку?» – «другой мальчик». Назову себя Марк. Пусть Марк (даже если он не понарошку слепой швейцарец) – будет тем самым человеком, который слушает настоящую музыку, курит настоящие сигареты (не две за раз) – и занимается с тобой любовью.
Когда я только прикурил
Я пытаюсь прикурить опять
Когда играет музыка
Мне хочется включить её
Когда я сплю, я пытаюсь заснуть
Я пытаюсь заснуть во сне
А когда я клянусь любить до конца
Я тут же влюбляюсь в кого-нибудь ещё
Кто-то другой в моей голове
Я буду звать его Марк
И если я ещё ничего
То он, скорее всего, полный мудак
Когда мы делаем любовь
Я чувствую за нами следят
А когда я пытаюсь отсюда уйти
Такси каждый раз привозит меня назад
Другой человек в моей голове
Называй меня Марк
И если он – ещё ничего
То я, скорее всего, последний мудак
Когда жил с родителями, на стене в моей комнате висела карта Северо-Запада России. Ленинградская область, Карелия, Архангельская, Мурманская и Вологодская области. Рядом с Онегой нашёл тогда на карте реку Другая – и решил туда рано или поздно попасть. Не та река, и не эта – а другая. В библиотеке имени Ломоносова в справочнике по Карелии было написано, что на вепсском языке эта река называется – «Тойцейокки» – или – сокращённо «Тойцег». Река Другая. Другая река. Пусть река называется. Тот самый человек, который курит сигарету как-бы не по-настоящему – и совсем не умеет слушать музыку – и не занимается любовью; в лучшем случае – сексом. Приятно познакомиться, вот я, к примеру, Тойцег. А тебя как зовут?
«Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою»
Евангелие от Марка 1 глава
Меня зовут Марк, и я (наверное) алкоголик. Пока не очень заметно, если смотрю в зеркало после семи, когда вернулся с репетиции. К четырём становится сложно, если не выпить. В больнице было проще. В больнице завтрак-процедуры-обед-процедуры-ужин-сон – и цель – выписаться через пару недель. Только непонятно, что делать, когда поправился и выписался. В поте лица своего добывать хлеб свой. В меру сил своих спасать мир, как Брюс Уиллис. Метаболизировать. Здесь же можно просто поправиться чем-нибудь до 16:00. Обезьяны, когда ели прокисшие фрукты, знали, что делали. Не представляю, как у других, но после 16:00, когда я открываю бутылку, например, пива – всё меняется.
