Самсонова Елена
МЕДОВАЯ ЖИЗНЬ I
Люди плывут по коридорам в одинаковых халатах, байковых в мелкий цветочек. Эта одежда делает всех местных пациентов равными, удалив возраст и половое различие. А бабушкина расцветка на одежде, вызывающая обычно чувство тепла и уюта, здесь приобретает зловещий характер. Тяжесть вокруг ощущается не только от вида людей в этой странной униформе, но и от специфического запаха пациентов, еды, лекарств. Хотя вокруг чисто, стерильно чисто, чувствуется химический дух лекарств, пропитавший и людей, и предметы. Он повис в воздухе, стал осязаемым и даже липким. Хочется помыть руки и лицо, да и вообще сбежать из этого места поскорее.
Мебели нет, вообще ничего нет; ни стеллажей, ни картин, ни горшков с цветами. Нет простых предметов, превращающих пространство в дом для людей. Давит прост сама обстановка. Да может и запахов-то нет, но бурная фантазия, сотканная по фильмам ужасов и фантастических книг, уже в голове нарисовала картину. Вспоминается фильм «Пролетая над гнездом кукушки» и Чехов со своей «Палатой №6». Вот хлоп сейчас, и ты уже не посетитель, а пациент. И вся эта стерильность – не кино, а дом родной.
И эти стерильные люди вокруг – твоя семья. Сложно представить этих тихих, спокойных людей орущими, агрессивными, неуправляемыми настолько, что родные сдали, отдали их в это заведение, для успокоения их самих и для своего спокойствия. Чтобы таблетки и процедуры стерли их эмоции, выпады и крики. Превратили бушующие воды в тихий, журчащий родничок. Как пройдет эта стерилизация? Успешно ли будут стерты самобытность, отличие этих людей от других, так называемых нормальных? Сотрут ли их желания и мечты? Хотя нет, здесь у всех есть желание, одно на всех – это соль. В столовой еда без соли. Их лишают этой малости, то ли по медицинским соображениям, то ли по своей прихоти. Вот мечтают они о соли и на другие высокие мечты не посягают. Но любой в этом заведении скажет вам, что жизнь здесь была бы слаще с солью. Ирония. Здесь все иронично, комично, драматично и несмотря на режим и порядок кажется хорошей театральной постановкой. Страсти кипят.
Подъём в шесть утра, даже если соседи стонали, кричали и трясли кровати всю ночь. Кого это волнует? Вечером получат дозу снотворного побольше, а сегодня встанут по распорядку. Кровать заправить, подушку треугольником поставить и все в коридор. Каждый кинет последний грустный взгляд на жёсткую и неудобную кровать, кажущуюся райским пристанищем, недоступной роскошью в этом странном месте, лечащем души. Со странными людьми, не умеющими жить как все и быть как все. А другие странные люди присматривают за первыми, которые почему-то считаются более здоровыми. Хотя и это смешно.
Смешно бывает здесь и по другим причинам. Недавно умерла одна бабка. От старости или просто ей надоело так жить. Умерла просто и тихо. Упала в коридоре, грохнула телом об пол и затихла. Затихло и все вокруг. На минутку. А потом переполох начался. Побежали сиделки, медсестры, оживились самые тихие пациенты; глазами задергали, руками замахали, кто-то мычать стал. И под этот шумок, другая пациентка, использовав общий переполох, ухитрилась открыть окно в туалете и убежать. Может она давно планировала побег, может даже с бабкой договорились о подходящем часе ее смерти. Но факт остается фактом, из любой тюрьмы можно сбежать, раз уж и граф Монте-Кристо сбежал из замка Иф.
Теперь санитарки кричали и охали по новой причине. Пациенты тоже возбудились, и суета была повсеместной.
Ещё развлекали говорящие на языках. Ходят, бормочут что-то с умным видом, а другие с таким же видом утверждают:
– О, да это испанский.
– О, а сейчас на китайском говорят. Точно.
Конечно, конечно – сплошные полиглоты.
И другие интересные местные персонажи, несколько человек, проходящие здесь судебно-психиатрическую экспертизу. Им и за решётку не хочется, да и перспектива принудительного шестимесячного лечения в этом заведении не радует. Вот и накручивают круги, выбирая сами себе наказание за своё преступление. Прижмут руки к груди, похожие на огромных крыс, шепчут что-то под нос себе, шарахаясь от других пациентов. Кем бы прикинуться, ненормальным или нет? Как бы это получше сделать? Кого и когда лучше обмануть? Как научиться этому мастерству?
Где эта грань, между безумным и нормальным человеком? Кто придумает прибор, чтобы как градусником определять степень болезни? Чтобы помочь и тем, и другим, и чтобы не поменяться местами врачам с пациентами.
Вот, среди этого общего безумия Им разрешили свидание. В этом заведении, не посещения, как в больнице, а именно свидания. Свидание как тюрьме, для двух людей, разделенных правилами и законами. Но для этих двух людей это слово отлично подходит.
Комната для встреч большая, светлая. Несколько пластиковых столиков, вокруг которых по два стула. Двери нет, они здесь не нужны. Ее функцию выполняет медсестра, как оплот нерушимости системы порядка в больнице. Она полностью перекрывает собой дверной проем и смотрит на них, как в театре, ведь сейчас начнется спектакль. Действие для одного зрителя.
Когда Она вошла, Он уже стоял у стола. Они обнялись и сели напротив друг друга. Осенний солнечный свет согревал комнату и поднимал настроение, и предстоявший разговор уже не так пугал. Других претендентов на свидание не было, и медицинская сестра, сказав им: «Ну, вы не главное не забывайте, где вы, а я тут рядом» – вышла в коридор. Они молодые, красивые – мужчина и женщина. Как будто из другого мира, чужие здесь, предназначенные для других условий и других мест
