Медовые перчинки

© Юрий Семёнов, 2022

© Интернациональный Союз писателей, 2022

Семёнов Юрий Петрович, 1954 г. р., вырос в г. Чимкент (Южный Казахстан). Имеет два высших образования. Работал учителем в школе, затем в системе МВД, полковник. На пенсии трудился в финансовых и государственных структурах. В настоящее время увлекается литературным творчеством.

Отец – Пётр Иванович, фронтовик, партийный работник, мать – Елена Ивановна, бухгалтер.

Вдохновитель рассказов – супруга Ольга. Автор состоит в счастливом браке уже 48 лет, стал отцом и дедом.

«Медовые перчинки» – второй сборник Ю. П. Семёнова.

Первый – «Старый балкон» – больше биографичен, с юмором развенчивает «клоунаду государевой службы».

Третий сборник – «Хорошо, брат, сидим» – автор планирует выпустить в начале 2022 г.

Всё существо его протестовало против краж, но не красть он не мог.

Он крал, и ему было стыдно.

Илья Ильф и Евгений Петров

В бескрайних степях Казахстана, в 232 километрах северо-западнее Астаны, на правом берегу реки Жабай приютился с виду ничем не примечательный тридцатитысячный Атбасар, насквозь продуваемый холодными ветрами Акмолинской области. Основанный в далёком 1845 году как казачья станица, этот город первой целинной борозды повидал на своём веку многое. Он дал жизнь и воспитал ныне широко известных всему миру актёров Каскена Беисова и Виктора Проскурина, писателей Сабыра Шарипова, Ильяса Есенберлина и Сейтжана Омарова, спортсменов Анатолия Храпатого и Инну Менцер, краеведа Петра Васильковского и героя-пограничника Никиту Карацупу. Трудовыми подвигами и победами атбасарцев сегодня по праву гордится вся страна.

К сожалению, нередко случается, что ложка дёгтя бочку мёда портит. В конце 2013 года молва об одном из таких событий немало разочаровала жителей Атбасара. Декабрьский снег хрустел под ногами, усилившийся к ночи мороз обжигал лица одиноких прохожих. Изрядно выпившие Ахметов Арман и Гусаров Сашка, пользующиеся в близком кругу дурной славой, долго скитались по тёмным улицам, выискивая, к чему приложить руки, и потому вскоре их потянуло на подвиги.

– Сашок! У тебя как с финансами? – добавил Арман последнюю каплю терпения на взбалмошный характер своего друга. – Не пора ли ещё разок прогреть трубы?

Сашка порылся в карманах, но ничего, кроме табачной пыли и большой дырки, в них не нашёл.

– Мои финансы поют романсы, – замёрзшими губами промямлил он и вывернул карманы старенького пуховика наизнанку.

Арман скорее по реверсу, чем звуку, резко сносимому ветром в сторону, понял, что друг на нуле, и с лёту предложил реализовать давно томившийся в его голове план молниеносного обогащения.

– Прикинь, – сладко пропел он. – На точке, где я работаю, уйма товару, а ключи у меня – бери не хочу. Сечёшь? Если всё будет на мази, считай, Новый год по-людски встретим, тебе и не снилось.

– Чего ж тут не понять? Дураку ясно. А если застукают? – повертел пальцем у виска Сашка.

– Ну, тогда сопи в две дырочки и не порть воздух. Тоже мне кореш. А ещё в вечной дружбе клялся.

– Вообще-то заманчиво, – не скрывая ража, пошёл вразнос Сашка. – Всякая там икра, шампанское, шоколад. Вот только сидеть не хочется. Жизнь, считай, уже в будущее заглядывает, а мы её того – в пропасть. Не по себе как-то. Может быть, занять у кого, а потом видно будет?

Сашку передёрнуло, он скукожился, ещё глубже залез в пуховик и потому стал казаться меньше ростом.

– Ну, как знаешь, баба с возу – кобыле легче. Только зубами потом не щёлкай. А если растрезвонишь, мало не покажется, век не забуду.

Арман нехотя повернулся и пошёл в темноту.

– Постой, – окрикнул его Сашка. – Не обижайся. Пойдём вместе. Чему быть, того не миновать. Не одному тебе халифом на час побыть хочется.

До отхода поезда оставались считаные минуты, и потому в огромную коробку Арман и Сашка торопливо складывали всё, что попадало под руки: сотки, скретч-карты, аксессуары. Не забыли и про деньги из сейфа. При выходе из магазина они плотно заперли двери, чтобы не сразу кинулись, и поспешили в сторону железнодорожного вокзала. В воображении друзей сказочно рисовались богатая география Казахстана, царские застолья, бесконечные плотские утехи и прочие, прочие, прочие, как им казалось, непокорённые вершины жизни.

«А где же была совесть у этих двадцатилетних подростков? – спросите вы. – В какие потаённые уголки души она спряталась? Неужели ни на минуту не взорвала сознание, пусть даже давно прокисшее и заросшее грязью? Куда смотрели и как воспитали их родители? Или это была чистейшей воды профанация?»

Предваряя события, отмечу: жизнь в ту минуту казалась им разменной монетой. Плен сиюминутной наживы намертво сковал их жалкие тела, а научить выбраться из него как-то позабыл.

Но вернёмся в лоно событий, которые развивались молниеносно. Сытно есть, без меры пить и развратничать подросткам вскоре наскучило. По причине объявленного полицией розыска арендуемые квартиры в Костанае, Петропавловске и Кокшетау приходилось менять почти ежедневно. Однако за беспробудной пьянкой неизбежно наступало минутное протрезвление, когда не просто хотелось изрыгать всю гадость содеянного, а биться в истерике головой об стенку. Никакого выхода из тупика они не видели. А зря. Он был – явиться в органы правопорядка с повинной. Но трусы, как известно, боятся даже своей тени, а потому расплата за всё, что они натворили, уже стучалась в двери.