Мемуары монаха. Если бы правда была рассказана

If Truth Be Told: A Monk’s Memoir

OM SWAMI

First published in India in 2014 by Harper Element An Imprint of HarperCollins Publishers India © 2014 by Om Swami

Cover design: Alexander von Ness Cover art: Monk with Bowl by Min Wae Aung

Под научной редакцией Льва Соловьева

© Линда Линн, перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

На мой взгляд, мы довольно-таки странный биологический вид. Нам почти все время хочется не того, что у нас есть, а чего-то другого. Потенциал альтруизма в нас так же огромен, как и потенциал эгоизма. Я знаю, о чем говорю, поскольку всегда считал себя добрым человеком и никак не ожидал, что могу причинять боль своим любимым. Однако, охваченный сильными желаниями, я легко, словно играючи, сделал именно это в отношении близких мне людей.

Однажды утром я проснулся, собрался, ушел на работу – и вечером не вернулся домой. Вместо этого я сел в поезд, и тот увез меня прочь от всей моей стабильности, от всего моего имущества и от людей, которых я любил. Я ни намеком не предупредил родных, просто взял и уехал, хотя прекрасно сознавал, что прохожу в этот момент точку невозврата.

Не скажу, что я не думал о чувствах своих близких. Такие мысли возникали, но я старался не давать им ходу, потому что слышал внутренний зов и должен был без промедления на него откликнуться.

Я больше не желал вставать по утрам, весь день работать, возвращаться вечером, ужинать и ложиться спать – не важно, что так поступают все и что это считается нормальной жизнью. Кто вообще решает, что нормально, а что нет? Если жить по правилам, созданным другими людьми, и соблюдать все их условия, то в чем же тогда смысл моей жизни, в чем моя личная цель – если таковая вообще существует?

Все предшествующее десятилетие я по крупицам накапливал деньги и всякое добро. Но в сухом остатке все банковские счета, имущество и машины – всего лишь мертвые безделушки. Они были такими всегда. У меня не было их при рождении, и я точно не возьму их с собой после смерти. Ради чего же мы так стараемся? И стоят ли наши цели таких усилий?

Бесчисленное количество раз я утешал себя обещанием, что однажды найду смысл жизни, но с годами оно потеряло свою успокоительную силу – его заглушили повторяющиеся вопросы, которые барабанной дробью звучали в голове. С каждым ударом их звук становился все громче и ближе. Он начал поглощать всю окружающую меня музыку: мелодичное пение птиц, шум дождя, сочувственные слова моей мамы и заботливые советы отца; обычные звуки меня уже не волновали и тем более не радовали.

Оставляя позади все, что я успел создать, разрушая все, что успел построить, и покидая всех, кого успел узнать, я не питал никаких сантиментов по отношению к своему прошлому. Оно было неинтересным и чужим. Как рассвет все больше стирает память о ночи, так и этот отъезд из материального мира стер всю мою жизнь, какой я ее знал.

Из интернет-кафе я отправил сообщения семье и друзьям – написал, что уехал и не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще. Не ощущая никаких эмоций, я удалил свою учетную запись, выбросил сим-карту, отдал кому-то телефон и распрощался с той материальной жизнью, которую вел три десятилетия. Сбрасывая ярлыки, которые раньше определяли меня – «сын», «брат», «друг», «генеральный директор», «бакалавр», «коллега», – я вышел из кафе и из старой кожи.

Новое бытие ощущалось как полная нагота – нет, не в физическом отношении, а в том, что я был никем и у меня не было ничего, даже имени и личных данных. Так живут монахи. Только в этом состоянии, которое можно назвать пустотой, я мог наполнить себя тем, чего так отчаянно искал – истинной внутренней жизнью.

Расплатившись в гостинице, я вышел на людную улицу. Поискав глазами велорикшу, я помахал ему.

– Куда? – спросил водитель.

– На гхат.

– На какой? Их много.

К этому вопросу я был не готов. Откуда мне знать, сколько в Варанаси гхатов?

– Ну отвези меня на любой из них.

– Сэр, я не могу просто отвезти вас в первое попавшееся место. Вы же тогда скажете, что вам не сюда.

– Хорошо, назови какой-нибудь гхат.

– Дашашвамедха-Гхат.

– Отлично, вези меня туда.

Я не пользовался велорикшами с 1995 года. Тогда, 15 лет назад, я был подростком, и меня, теоретически, и практически, увлекало материальное. Сейчас, в тридцать лет, я развернулся ровно в противоположную сторону. Транспортное средство осталось тем же – просто поменялось направление; человек был тот же, но изменились его приоритеты.

Я предполагал, что направляюсь к тихому речному берегу – надо же было так ошибиться! На набережной толпилось невиданное количество людей – как сбивчивые мысли в голове, как муравьи вокруг мертвого жука.

Индия мне была не в новинку: в этой стране я прожил первые 18 лет своей жизни. Но почему-то я наивно ожидал увидеть в Варанаси другую Индию. У меня в голове прочно засел старый образ, взятый не из жизни, а из прочитанных мною средневековых текстов: древний город на Ганге под названием Каши, где на каждом шагу встречаешь ученых, святых, тантриков, йогинов и других духовных персонажей.

Я немного побродил без цели. Когда-то я слышал о Теланге Свами, просветленном, который жил в Каши столетие с лишним назад. Мне помнилось, что в том месте, где он ушел в самадхи, должен находиться монастырь. Воображение рисовало мне тихий прибрежный храм, вокруг которого в тени баньяновых деревьев восседают благородные садхаки и фокусируются на своей садхане под руководством почтенного гуру. Я расспрашивал встречных, но никто не слышал об этом монастыре.