Пролог
Титр: «Лондон. Букингемский дворец. Наши дни»
В своем рабочем кабинете королева Англии – Елизавета Вторая пишет письмо:
«Дорогой сэр Арчибальд! Получила Ваше очередное послание, за что крайне признательна.
Прежде всего – благодарю, что не забываете!
Признаюсь: дворцовая жизнь не блещет разнообразием и новизной. Однако чувство ответственности диктует мне примирение с нелегким бременем, наложенным моим монаршим статусом. Простите за излишнюю витиеватость изложения – воспитание обязывает.
Глубоко сочувствую Вам в истории с Вашим сыном. Я Вас понимаю, как никто другой, – у самой дети!
Теперь касательно Вашей просьбы о патронате Соединенного Королевства над домом, в котором Вы проживаете.
Я обратилась с этим вопросом в палату лордов.
Вчера получила ответ: нам с Вами отказано по причине многоквартирности дома. Вот если бы речь шла о жилище, находящемся в Вашей собственности, тогда можно было бы рассчитывать на успех.
Всегда рада весточке от Вас! Пишите!
С уважением, искренне Ваша, Елизавета Вторая!»
Королева откладывает ручку. Вкладывает письмо в конверт, украшенный символами королевской власти, запечатывает его и оставляет на подносе с надписью «Почта Ее Величества». Королева выходит из кабинета.
Письмо «взмахивает» невесть откуда появившимися крылышками и взмывает над столом.
Сделав два круга по комнате, конверт вылетает в окно…
* * *
Ночной патруль
Под покровом ночи и проливного дождя – странная фигура, сидя в лодке, почти бесшумно перемещается вдоль берега моря. Фигура настолько странна, что даже собака (верный спутник – по кличке Файв О’Клок) стыдливо отворачивает взгляд. Большой камень, к которому привязана собачонка, может натолкнуть на мысль о готовящемся коварном убийстве, однако сделано это в целях предосторожности – лодку сильно раскачивает и животное может вывалиться за борт.
Неуклюже орудуя веслами, фигура приближается к цели – сетям, наполненным свежевыловленной рыбой.
Улов трепещет и плещется, вздымая фонтанчики брызг. Доставая из сетей по одной рыбке, человек сперва показывает ее собачке и только потом либо отправляет рыбу назад в сеть, либо выпускает в море.
Задача не из легких, однако уже через несколько минут бóльшая часть рыбы на свободе.
Арчибальд. Клянусь быть истинным и верным слугой Ее Величества в качестве одного из Ее Величества Тайного совета. Да поможет мне Бог!!!
Лодка причаливает к берегу и фигура с собачкой растворяется в ночном тумане.
За этой картиной молча наблюдает стоящий на скале мужчина с гордым, орлиным профилем.
* * *
Титр: «г. Малаклава. Наши дни. Утро милорда»
Странный для этих мест звук нарушает утреннюю тишину приморского городка.
Первыми реагируют собаки, их поддерживают птицы, цикады и наконец люди:
– Да что ж это такое? Сколько это будет продолжаться? Надо жаловаться! Придурок! Идиот! и т. д.
Уравновешенный человек без труда узнает благородный тембр шотландской волынки.
Звук доносится из того самого окна, куда влетает письмо Английской Королевы, и где оно приземляется на маленький стол, покрытый выцветшей клеенкой.
Обыкновенная, скромно обставленная однокомнатная квартирка. Из двери кладовой, расположенной в углу маленького коридора, выходит наш герой, тщательно притворяя за собой небольшую дверцу.
Войдя в комнату, он прежде всего очень бережно берет со стола знакомое нам письмо, распечатывает его и углубляется в чтение.
Арчибальд (вкладывая письмо в старую жестяную коробку). Спасибо за любезность, Ваше Величество! Вы очень добры к своему верному слуге!
Арчибальд отправляется на кухню, где, виляя хвостом, его уже поджидает знакомый нам пес.
Арчибальд. Овсянка, два тоста черного хлеба, подсушенные на подоконнике, кофе из термоса – вот и все.
Я знаю, мой друг, что вы предпочитаете «континентальный завтрак» – все вышеперечисленное плюс отварное яйцо.
Но, увы! Уже два месяца, как на службе в «Зеленстрое» нам не выдают зарплату, и яйцо пришлось временно урезать. Вам не стоит беспокоиться – овсянка по-братски будет разделена на двоих…
Арчибальд ест медленно, с достоинством, чего нельзя сказать о собачке – она проглатывает свою порцию в мгновение ока.
После завтрака Арчибальд надевает на себя черный, изрядно потертый пиджак, неопределенного цвета шотландский килт, зеленые гольфы, черные туфли и на голову – белую матерчатую панаму.
Ансамбль достойно завершает самодельная трость с игольным острием на конце.
Именно в таком виде он и появляется на улицах родного городка.
Выйдя из дома, Арчибальд смотрит чуть поверх кустов… и его глазам представляется чудная картина: Вестминстерское аббатство, Биг-Бен, аккуратно подстриженная растительность и просто, но достойно одетые люди, направляющиеся на службу в Сити.
Улыбнувшись милой сердцу картине, Арчибальд Васильевич вынимает из бокового кармана очки, протирает стекла краем килта, надевает их и… видит: здание горисполкома постройки 1967 года, обшарпанную башню Главпочтамта, вкривь и вкось растущие кустики, и горожан в серо-буро-малиновых одеждах с отвратительным настроением на сосредоточенных лицах.
Он горько вздыхает и движется дальше.
Жители Малаклавы, попадающиеся на пути, реагируют на его внешний вид по-разному: одни хихикают, другие сочувственно качают головой, третьи крутят пальцем у виска, а у приезжих глаза расширяются и уже не сужаются на протяжении всего дня.
