Внезапно все пришло в движение. Гудели компьютеры, по черно–зеленым экранам стремительно бежали цифры. Голова раскалывалась от боли. Стены тесной комнаты, забитой аппаратурой, давили на него, а потолок нависал угрожающе низко. Он понял, что лежит на спине. Ощупал голову руками и нашел эпицентр боли. Она расходилась волнами от металлической клипсы за правым ухом. Он застонал и перевернулся набок. На полу лежал длинный металлический щуп с массивной рукояткой и маленький листок бумаги, исписанный какими-то каракулями. Он поднялся на ноги и тяжело привалился к стене, сжимая записку в руке. Писали ее явно в спешке.
«Не скукоживайся и не теряй времени. Ты только что закоротил свой церебральный чип мощным электрическим разрядом. Выходи в коридор и налево до конца. Снаружи будет Камера Релаксации. Не сопротивляйся. Когда станет темно – беги».
Он обнаружил в нагрудном кармане ручку, написал внизу листка «Не скукоживайся». Тот же почерк. Он шагнул к двери, задев ногой металлический щуп, который прогрохотал по полу куда-то под стойку с аппаратурой. Хотелось лечь обратно на пол и закрыть глаза, но он заставил себя открыть дверь и выйти в коридор. Повернул налево и почти сразу же налетел на коротышку в очках с толстыми стеклами.
– Ты что делаешь? – зашипел на него коротышка.
– Иду в Камеру Релаксации, – ответил он и прикусил язык.
– Тебе нельзя в Камеру Релаксации. Тогда уж сдайся лучше им сразу, будет не так глупо.
– Ладно, я пошел, – сказал он и постарался обойти коротышку, но тот преградил ему дорогу.
– Они уверены, что ты промышленный шпион. Твое имя еще не называют вслух, но весь комплекс просто кишит обэшниками. Тебе нужно спрятаться.
– Это все очень внезапно, – честно сказал он коротышке.
Тот испуганно посмотрел куда-то ему за спину, кивнул на дверь, из которой он только что вышел.
– Давай сюда. Я попробую пока их заболтать.
Он обернулся и увидел в дальнем конце коридора двух человек в черных костюмах с одинаковыми белыми галстуками. Коротышка спешил к ним, активно жестикулируя.
Он посмотрел на дверь, на которую ему кивнул коротышка, затем в конец коридора, куда ему указывала идти записка. Кому он больше верит, какому-то незнакомцу или себе самому?
Незнакомцу ли?
А кто он сам такой?
За спиной слышался возбужденный голос коротышки и редкие, негромкие реплики людей в черных костюмах. Поколебавшись еще секунду, он направился в конец коридора, ожидая, что за спиной послышится окрик. Но он беспрепятственно добрался до двери и вышел наружу. Коротышка по-прежнему доказывал что–то одному обэшнику, второй говорил по рации. Кинул на него случайный взгляд и равнодушно отвернулся. Автоматическая дверь закрылась.
Снаружи была ночь. Яркие белые прожекторы высвечивали коридор из колючей проволоки, который через сто метров утыкался в приземистую бетонную будку у высокого забора. Вдали вздымались сверкающие огнями небоскребы. Пока он шел к будке, никто так и не окликнул его.
Судя по всему, это и была Камера Релаксации, хотя никаких табличек над входом он не увидел. Автоматические двери распахнулись, когда он приблизился. Пройдя через короткий тамбур, он оказался в тесной комнате. В стене напротив была дверь наружу, в город. Но дорогу к ней преграждали компьютерный терминал, за которым спиной к нему сидел техник в белом халате, и привинченное к полу металлическое кресло.
– Инженер Теплов! – Техник обернулся к нему с широкой улыбкой. – Долгая смена выдалась, а?
Ну, хотя бы с именем что-то прояснилось.
– Даже не помню, когда она началась.
Техник хохотнул в ответ. Теплов заметил под полой его белого халата кобуру с массивным черным пистолетом.
– Прошу на трон, – кивнул техник на кресло. – Пять минут, и сможете поехать домой без всяких забот.
Теплов подумал, каковы его шансы успеть добежать до двери, прежде чем техник выхватит пистолет. В голове вновь запульсировала боль. К тому же, наружная дверь открывалась только с терминала техника. Теплов был в этом практически уверен.
– Что-то вы бледный, – заметил техник, пока Теплов плелся к креслу. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да. Долгая смена, как вы сами сказали, – он почти с облегчением рухнул на кресло, обвешанное какой-то аппаратурой. Откинул голову, и подушка из умной пены моментально приняла нужную форму. Техник нажал что-то на клавиатуре, и Теплов почувствовал, будто длинная толстая игла вонзилась в эпицентр боли за его правым ухом. Он зашипел сквозь сжатые зубы. Кресло зажужжало и пошло под ним мелкой дрожью. Игла что-то делала внутри его головы. Он почувствовал, как в мыслях становится пусто.
– Не понял, – сказал техник, глядя в монитор.
Внутри черепа Теплова будто что-то взорвалось. Тесная комната погрузилась во мрак. Тело свело судорогой, выбросив Теплова из кресла на холодный пол.
– Код пять, код пять, – сказал техник в рацию. – Что там у вас произошло? Мне обесточило стиралку.
Пытаясь справиться с непослушным телом, Теплов пополз в сторону двери наружу. Он надеялся, что правильно сориентировался в пространстве. Техник в темноте возился с распределительным щитком позади терминала, матерясь и не глядя в его сторону. Створки автоматической двери поддались удивительно легко, и Теплов на карачках выполз в прохладную ночь. В голове чуть прояснилось, когда он сделал большой глоток воздуха, пахнущего ночным городом. Теплов упал на еще не остывший после жаркого дня асфальт, перевернулся на спину. Сияющее отраженным светом небо над головой почти полностью закрывала огромная вывеска над входом в будку, из которой он только что выполз.
