Детский доктор
Молодое лето пело птицами, гудело шмелями, шелестело листьями деревьев и звенело причудливыми колокольчиками. Эти колокольчики были привязаны к широким балкам белоснежной веранды, а веранда была пристроена к дому, в котором жил мальчик по имени Поль.
«Откуда у русского мальчика такое необычное имя?» – спросите вы, и станете одними из тех многих, кто задавал Полю этот вопрос.
За десять лет жизни, семь из которых Поль умеет внятно изъясняться, он привык отвечать на него таким образом:
«Когда я только родился, мама хотела назвать меня Пашей. Но мой папа – норвежец – настаивал на норвежском варианте имени – Паль. Для России, где мы живём, такое имя сложное и непонятное. А в Норвегии, где живут мои бабушка и дедушка, имя Паша кажется чудным. Поэтому родители решили назвать меня Полем. Ведь это имя легко произнести на всех языках мира».
Но такой ответ устраивает не всех. «Почему тебя не назвали Иваном? Вот имя, которое знакомо каждому в мире!» – время от времени сокрушался лучший друг Поля, Ванька. На это Поль лишь пожимал плечами. Разве он мог раздавать советы относительно выбора имени только родившись?
Но вернёмся на веранду, где язычки колокольчиков бьются о маленькие купола, а Поль занят размышлениями.
Когда-то колокольчики использовались по прямому назначению – много лет украшали шеи северных оленей. Отслужив свой срок в снежной Норвегии, они были привезены мамой Поля в Россию. Она повесила их на северо-западной стороне дома, той, что была повёрнута в направлении родины отца Поля. И теперь каждый раз, когда воздушный посланник тех земель касался их, колокольчики приветствовали его лёгким перезвоном.
Поль смотрел на колокольчики и размышлял о Ваньке, который именно сегодня собирался уезжать на море. «Он столько всего пропустит, – огорчался за друга Поль. – Клубника поспеет без него, а ещё горох…»
Ну, конечно! Горох! Как же Поль мог забыть о горохе? Его же могут склевать сойки. Нет, он ни за что не допустит, чтобы Ванька, известнейший любитель гороха, остался без любимого лакомства. Нужно срочно сообщить о грядущей угрозе урожаю и предложить свою помощь. Только бы Ванька ещё был дома!
Худые мальчишеские ноги крутили педали велосипеда; тени деревьев нежно скользили по светлой макушке юного гонщика. Поль промчался по аллее из высоких берёз, свернул возле раскидистого дуба, съехал с небольшого холма и оказался возле одноэтажного дома с широкими окнами.
Поникший Ванька сидел на ступеньках парадной лестницы. Рядом с ним стояла клетка с хомяком.
– Ванёк, – окликнул друга Поль, слезая с велосипеда, – я придумал, что нам делать с твоим горохом!
Ванька с тоской взглянул на друга.
– Какой горох, Поль? – проговорил он. – У меня тут проблема посерьёзнее гороха.
– А что случилось?
– Дело в Джексоне, – Ванька печально покосился на хомяка. – Вот я уеду на море, а кто будет с ним играть? Без игр он затоскует. А я читал, что животное может умереть от тоски.
– Не переживай. Хочешь, я с ним буду играть? – предложил Поль.
– Ты настоящий друг! – обрадовался Ванька. – Пока нас не будет, твоя мама будет приходить и поливать цветы. Ты сможешь приходить вместе с ней?
– Конечно!
– А как ухаживать за Джексоном знаешь?
– Нет, – признался Поль.
– Всё очень просто, – затараторил Ванька, демонстрируя клетку, – раз в неделю нужно убирать опилки и насыпать новые. Опилки – это подстилка Джексона, которая непременно должна быть чистой и свежей. У меня очень чистоплотный хомяк. Раз в неделю нужно мыть клетку. Каждый день кормить Джексона свежими фруктами и овощами…
Слушая подробную инструкцию, Поль невольно пожалел, что ввязался в уход за хомяком. Поэтому, когда владелец питомца завершил инструктаж, Поль язвительно спросил:
– У тебя хомяк с родословной, что ли?
– Как это? – не понял Ванька.
– Родословная – это список поколений живого существа. Обычно родословная есть у людей, потому что мы знаем, кем были наши родители, бабушки и дедушки. Но бывает, что родословную отслеживают и у породистых животных – у собак, например. Такие собаки дорого стоят, за ними определённым образом ухаживают и тренируют.
– Я не тренирую Джексона, – отмахнулся Ванька, – он не поддаётся дрессировке. У него это… Дисдисциплина!
– Как-как? – переспросил Поль.
– Эх ты! Латыни не знаешь, а она, между прочим, главный язык медицины, – упрекнул друга Ванька и медленно повторил. – DIS DIS-CI-PLI-NA.
– И что это означает?
– Dis на латыни означает «отсутствие», а disciplina – «обучение». Все вместе – «не поддающийся обучению». Необучаемый у меня хомяк, короче говоря.
Ванька пользовался тем, что его папа был врачом и знакомил сына с азами этой важной профессии. Но любознательному мальчишке этого было недостаточно, поэтому он таскал у отца медицинские книги и пытался выудить оттуда хоть что-то для себя понятное. С видом эксперта он исследовал ушибы товарищей и раздавал советы по их лечению. Запомнив латинские названия некоторых травм и болезней, Ванька не упускал шанс блеснуть этими познаниями. Словно великий артист, он каждый раз выходил из толпы сочувствующих и, указывая на свежий синяк друга, страшным голосом сообщал: «Гематома!»[i] Дети были в восторге. Однако со временем однотипные диагнозы перестали производить должное впечатление на публику. И тогда Ванька принялся выдумывать названия болезней.
