Привет, Мир! Хочу рассказать тебе свою историю про доверие, как его понимала раньше, а как теперь. Ты её, конечно, знаешь. Это наша история. Но давай всё равно её вспомним. Кажется, она может быть полезна тем, кто думает, что в этом мире мало кому стоит доверять, а может быть совсем никому. Напишем её для тех, кого преследует разочарование в людях и в себе. Расскажу её тебе, Мир, чтобы самой лучше во всём этом разобраться, чтобы стать ещё чуточку добрее, чтобы ты, если захочешь, стал самую малость светлее. Договорились? Начнём!
Мир, а помнишь, как ты в первый раз меня так крепко напугал? Проучил? Пошутил? Вдохновил на этот текст? Шут знает, что ты тогда задумал, но получилось эффектно. Мне было восемь. Я вышла с мамой и младшей сестрой из магазина в центре нашего города. В руках несла пакет с вафлями.
В один миг вафли оказались на мокром после дождя асфальте. Мама уже была готова сказать мне что-то воспитательное, но вдруг её лицо переменилось. В круге веером разбросанных вафель, в центре рваного пакета лежал кирпич, «упавший свыше». Я хотела написать «упавший с крыши», но сделала опечатку. Похоже, Мир всерьëз решил стать соавтором этого рассказа. Свыше так свыше, тебе виднее.
Домой мы шли молча. Можно назвать это шоком. Шок – это по-нашему. По-нашему называть все смеси сложных чувств шоком. Мне было страшно, что смертельный удар прошёлся так близко. Было радостно, что я отделалась легким испугом, что не пострадали мама и сестрëнка. Обидно, что любимых вафель мне сегодня не видать. В глубине души я злилась, что мама расстроена из-за меня, а я ведь ничего плохого не сделала. Я была хорошей девочкой и помогала с покупками. Это было нечестно. Тогда я не понимала, что я всё-таки чувствовала, и была в шоке. Быть в шоке проще и понятнее, когда тебе на голову чуть не упал кирпич.
Да, Мир, ты тот ещё шутник. Улыбаешься? Ещё бы! Через полгода ты повторил свободное падение в сторону моей головы. В начальной школе все уроки моего класса проходили в одном кабинете, кроме физической культуры, изо и музыки.
В один день у нас неожиданно изменилось расписание, и весь класс ушел на ИЗО. Когда мы вернулись, то нас долго держали в коридоре и не пускали в кабинет. От взрослых до нас дошли новости, что во время урока, когда в классе никого не было, упал плафон люстры.
За несколько дней до этого родители провели субботник, переусердствовали в мытье и плохо закрепили чистые плафоны. Помню, как смеялась с одноклассниками, что лампа упала на мой стол. Скажешь, я знала? Что ж, Мир, тебе виднее. Плафон упал на мой стол и шутки про окровавленного соседа по парте Славяна стали несмешными. До конца четверти я смотрела на большую царапину на деревянном столе аккурат под моим подбородком.
Что ж, Мир, с твоими шуточками ещё тогда, в 2003-м, ты не особо заслуживал доверия. Но я решила, что мы договорились. Не просто так ты помог мне с успешной операцией на сердце в 2001 году, чтобы потом кидаться тяжелыми предметами в голову. Успокоила себя, что ты, мой ангел- хранитель, меня бережëшь. Решила, что если я буду играть по правилам: не ходить под крышами и балконами, переходить дорогу на зелëный свет, сначала смотреть в глазок, а только потом открывать дверь и соблюдать каждый день ещё пару сотен нехитрых правил, всё у меня будет хорошо, ведь чтобы доверять, главное – лишний раз не лезть на рожон и не злить Мир по пустякам. Это мне помогло? Скорее всего, да. Возможно, но это не точно.
Доверять – это быть уверенным, что тот, кому доверяешь, человек надёжный. Он сделает так, как договорились, будет соблюдать, как минимум, сроки. Не переиграет всё вдруг потому, что единолично решил, что так лучше. Не изменит приоритеты, не забудет. Сделает то, что я от него жду. И, чёрт побери, я была надëжным человеком, тем, кому можно доверять.
Мне казалось, что это наше с тобой соглашение, Мир. Я надëжный человек, и поэтому я могу доверять тебе, поэтому мои планы будут претворены в жизнь. И так и было. Мне выставляют сроки, дают задания, и я их вдумчиво делаю и даже раньше завершаю. Делаю максимально хорошо, как могу. Как говорится, превосхожу ожидания.
И всё хорошо складывалось. Я про наши договорëнности: круглая отличница и олимпиадница в школе, золотая медаль, пятëрки в зачëтке, двадцать пять научных статей по менеджменту и экономике, два красных диплома. Шесть лет совмещения работы и учëбы, никаких пропусков и безответственного поведения. Устроилась сама по специальности в крупную компанию с лучшим офисом в городе, а может и во всей Сибири, доросла до руководителя отдела. Все явки и пароли есть в биографии на Литрес.
Но в этой истории важно, когда я дала такое жëсткое определение доверия, как обязательного выполнения договорëнностей, при каких обстоятельствах? Помнишь, Мир? Конечно помнишь, я же помню.
Я сидела в слезах у психолога, что совсем не редко, а я бы сказала регулярно с тех пор, как я доросла до своих успехов. В слезах, потому что разочаровалась в своей команде, в своих близких людях, потому что я никому не могу доверять, потому что договорëнности не соблюдаются. Всё меняется слишком быстро и без меня, потому что я не понимаю, что я делаю не так. Я надëжная, а они доверия не заслуживают.
